Незнакомка из кофейни

– Извините, Петр Васильевич. Не рассчитал.

– Ладно, прощаю в этот раз! Но смотри мне. Еще раз и…

Испуганный Степан глупо улыбался и зачем-то держался пальцами за карман рубашки, словно искал там сигарету или зажигалку. Острый его кадык ходил то вверх, то вниз, будто Степан пытался что-то проглотить и у него не получалось.

– Спасибо вам, – еле выдавил он из себя. – Добрый вы…

Услышав это, пассажир заметно повеселел и хлопнул водителя по плечу, словно тот был давним его приятелем.

– Да ладно, Степка. Я – обычный… – И, выдержав небольшую паузу, добавил: – Как все…

– Не как все! Вы – другой. Вы – добрый, Петр Васильевич!

– Добрый… Пожалуй, – во весь рот улыбнулся пассажир и посмотрел в окно.

Машина проехала рядом с большим белым храмом, украшенным позолоченными куполами. Солнечный свет отражался от них и слепил глаза пассажиру. Он прикрыл их рукой, поморщился и чихнул.

– Погоди, Степан, тормозни! – сказал он, вытирая нос рукавом рубашки.

– К отцу Виктору? – повернувшись вполоборота, спросил Степан.

– К нему самому. Благословиться хочу!

– Дело хорошее. Дело нужное!

Машина свернула на обочину. Пассажир вышел, отряхнул штаны и направился в сторону храма. Водитель, облокотившись на капот нового «Мерседеса», закурил.

– Бог в помощь! – сказал молодой бородатый священник, как только увидел Петра Васильевича. – Всегда рады вас видеть в нашем храме!

– Да я мимо проезжал. Дай, думаю, загляну к отцу Виктору. За благословением.

– На дела добрые? – усмехнулся священник.

– В том числе, – отвел взгляд в сторону Петр Васильевич, протягивая к священнику сложенные лодочкой ладони.

– Это дело хорошее, – священник перекрестил ладони Петра Васильевича, а потом протянул ему руку для поцелуя, – дело нужное.

– Я тут по поводу пожертвований… – поцеловав руку, шепнул на ухо священнику Петр Васильевич. – Есть у меня идея неплохая, где денег взять.

Лицо отца Виктора стало сосредоточенным и серьезным. Одной рукой он поглаживал мохнатую бороду, другую – положил на плечо прихожанина, постукивая пальцами по его массивному плечу. Рот священника немного приоткрылся, словно он хотел зевнуть, но не смог.

– Ну, в общем, если выгорит, то, думаю, деньги скоро будут, – сказав это, Петр Васильевич затряс в воздухе указательным пальцем, словно отчитывая священника.

– Понимаю, – задумчиво отвечал тот. – Понимаю…

– Ну, мне пора… – посмотрел в сторону выхода Петр Васильевич.

Священник перекрестил его и сказал:

– Добрый вы человек, Петр Васильевич! А Бог добрых людей любит.

На лице Петра Васильевича появилась вполне живая улыбка, растянувшаяся от одного уха до другого.

– Добрый… Пожалуй. А вообще, я такой, как все! – сказав это, он махнул ладонью над головой, словно отдавая честь священнику, и вышел из храма.

Собеседование на должность помощницы руководителя было назначено на десять утра. Петр Васильевич едва успевал к этому времени из-за посещения храма. Поэтому он позвонил своей действующей помощнице и дал соответствующие распоряжения:

– Тамара Ивановна, скажите ей, чтобы в коридоре посидела. Я задержусь минут на двадцать!

В трубке послышался голос пожилой женщины. Выдержанный и монотонный.

– Нет-нет, я в храм заехал. По поводу финансирования вопросы обсудили… – Петр Васильевич затряс головой и провел ладонью по почти уже лысой голове. – А в фонд поддержки памятников культуры после обеда поеду.

Женщина что-то ответила, выдерживая паузы и не спеша проговаривая каждое слово.

– Ну что значит – не берегу себя? На том свете отдыхать буду! А пока – дел невпроворот. Некогда отдыхать. В общем, скажите ей, чтобы посидела у входа.

Маша пришла немного раньше времени и села в коридоре. Осмотрелась. Все вокруг нее выглядело очень стильно – стеклянные кабинеты, пластиковые столы, от поверхности которых отражались утренние лучи солнца, снующие вокруг красиво одетые люди. Все внушало надежду, и Маше очень хотелось получить работу именно в этом месте – со стабильной зарплатой и карьерным ростом. Компания входила в десятку крупнейших финансовых организаций Москвы. Рядом с ней оказался немолодой мужчина в очках – лысоватый и полноватый. В общем, мало симпатичный.

– Вы – Маша? – внезапно спросил он.

– Да, а что? – Маша привстала и поправила длинную юбку.

– Заходите! – тонким голосом распорядился мужчина и исчез в кабинете. Маша зашла внутрь просторной комнаты и села напротив мужчины. Провела рукой по своей стильной челке. Занервничала.

Петр Васильевич внимательно осмотрел Машу, иногда поглаживая дужку очков, словно проверяя, на месте ли они. Перед ним сидела высокая молодая девушка, блондинка. У нее были длинные ровные ноги с хорошими коленками и очень доброе милое лицо. Голубые крупные глаза и родинка на правой щеке гармонично завершали красивый женский образ. Петр Васильевич спросил:

– А вы кем работали до этого?

– Помощницей, – скромно ответила девушка и посмотрела на руки руководителя. Указательный палец его часто-часто стучал по столу.

– А до этого?

– Психологом, с детьми работала.

Начальник снял очки, словно услышал что-то для себя очень важное. Почесал мясистую шею.

– А что за дети?