Незнакомцы

Почему мама с самого начала не обучила Эмму, Чеза и Финна всему, что могло им понадобиться в параллельном мире?

Люди косились на Эмму, потому что она выделялась – была единственной из всех, кто не смотрел на огромный экран. Один высокий хмурый мужчина в толстых очках даже наклонил голову и помахал рукой – «кыш, кыш», – как будто пристальный взгляд девочки раздражал его и он хотел, чтобы она куда-нибудь делась.

Нет. Он не прогонял Эмму. Он что-то держал в руке и показывал ей, не разжимая ладони, чтобы больше никто не заметил.

Там была бумажка.

Бумажка с криво нарисованным красным сердечком.

Глава 45

Чез

Чез едва стоял на ногах. Он цеплялся за брата и сестру не только для того, чтобы поддержать их, но и чтобы удержаться самому. Поэтому, когда Эмма потянула его за руку, он чуть не упал.

– Не надо… – начал Чез.

Было слишком трудно договорить до конца. Не говоря уж о том, что опасно. «Не надо выделяться из толпы. Мы не можем спасти маму. И детей Густано. И самих себя».

Единственное, чего они добились, придя в альтернативный мир, так это подставили других. У Чеза сжалось сердце при мысли о людях, которых подверг опасности лично он. Финн, Эмма и Натали, которая им даже не родственница, которая помогает им вообще без всякой причины.

Эмма, которая тянула Чеза за руку, была ещё одним напоминанием о его ошибках.

– Мы должны найти того, кому можно доверять, – прошептала Эмма, дёргая брата за руку всё сильнее и сильнее. – Того, кто нам поможет!

Как странно: кажется, Эмма не считает, что они обречены. Она буквально подпрыгивает от нетерпения. Минуту назад она выглядела так же уныло, как Чез, Финн и Натали. Но теперь глаза у неё сияют, а щёки раскраснелись; Чез подумал, что, если сестра снова коснётся его руки, он, вполне возможно, почувствует электрический разряд.

– Ладно, ладно… только тихо, – сказал Чез – просто чтобы успокоить Эмму, а вовсе не потому, что питает какую-то надежду.

Они вчетвером начали осторожно пробираться через толпу. Эмма шла первой. Люди вокруг переходили с места на место и что-то бормотали, им явно не терпелось, чтобы суд возобновился, и Чез надеялся, что их движения не привлекут особого внимания. Эмма, казалось, следовала за шедшим впереди человеком в тёмно-синем пиджаке (хотя в этом не было ничего необычного, поскольку многие в толпе одеты в тёмно-синее или оранжевое). Этот мужчина был высоким – как папа, – темноволосым и смуглым; он мог скрыться в тени гораздо успешнее, чем Грейстоуны или Натали. Даже очки в роговой оправе казались средством маскировки.

Когда они добрались до края толпы, Чез подумал, что Эмма, кажется, потеряла этого человека. И тут же увидел, как незнакомец высунул руку из-за колонны и согнул палец, подзывая детей.

Чез схватил Эмму за плечо:

– Что ты делаешь?! Ты забыла, что нельзя подходить к чужим людям? Что…

– Он не сделает нам ничего плохого, – сказала Эмма. – Я уверена.

– Почему? – спросила Натали.

Вместо ответа Эмма быстро подошла к мужчине и шепнула ему на ухо несколько слов. Он что-то вынул из кармана и показал ей. В полутьме за колонной было достаточно света, чтобы разглядеть нарисованное на листке бумаги сердечко.

– Ой, это же мой рисунок! – сказал Финн. – Ну, в смысле я нарисовал такое сердечко на мамином телефоне… – Он говорил негромко – во всяком случае, для него самого, – но всё равно оглянулся, словно опасаясь, что опять придёт охрана.

Чез расправил плечи, пытаясь казаться выше и уверенней, и посмотрел незнакомцу прямо в глаза, скрытые толстыми стёклами.

– Где вы это взяли? – спросил он.

Мужчина попятился в тень. Его глаза забегали.

– Мне прислали это несколько лет назад. Ваша мать. Если я правильно понимаю, кто вы такие… – он говорил медленно, как будто очень сильно сомневался. Его взгляд упал на лицо Натали. – Хотя я думал, что вас только трое…

– Натали просто нам помогает, – брякнул Финн, и Чез вновь впал в отчаяние. Неужели Финн не усвоил урок? Он может в принципе НЕ болтать?!

Натали взяла у мужчины листок с рисунком.

– И вы думаете, мы поверим, будто миссис Гре… некая женщина прислала вам это сердечко, нарисованное её ребенком? – скептически спросила она. – В то время как вы даже не узнаёте этого ребенка?

Мужчина вскинул руки, словно уверяя, что он ни в чём не виноват.

– Выслушайте меня! – взмолился он. – Я не лгу! Нам был нужен какой-то знак, который мы могли бы показать друг другу при встрече. Сами понимаете, здесь небезопасно обнаруживать себя. Я даже не знал, как Ке… то есть некая женщина, как она выглядит – сегодня я увидел её впервые. Но вот это… – Он коснулся пальцем бумаги и хрипло продолжил: – Это хороший символ. Всё, что мы делаем, – это ради вас и ради других детей, таких же как вы. Ради надежды на будущее. ВАШЕ будущее.

Чезу захотелось заплакать. Закричать: «Разве вы не понимаете, что больше надежды нет?! Почему вы не спасли её раньше?!»

– То есть вы знаете, кто мы такие, – произнёс он, как будто откусывая слова. – Нам не придётся называть свои имена. Но с вами мы не знакомы. Скажите, как вас зовут. Всё по-честному.