Незнакомцы

— Это не годится, — возразил Эрни. — Действуя подобным бесцеремонным образом, мы только разозлим военных. Они выдумают еще одну легенду. На общественное мнение они не реагируют столь остро, как политические деятели. С другой стороны, пока мы будем действовать на свой страх и риск, они будут уверены, что им ничто не угрожает, а это даст нам возможность прощупать их слабые места.

— И не забывайте, — предупредила Джинджер, — что полковник Фалькирк хотел нас всех уничтожить. Вряд ли он подобрел за это время. Если мы попытаемся действовать открыто, он может убедить свое начальство раз и навсегда покончить с нами.

— И все же, как это ни опасно, мне кажется, нам нужно действовать открыто, — высказалась Сэнди. — Возможно, Жоржа права. Ведь иначе нам не пробиться в бункер на Скале Громов, у них там наверняка все нашпиговано электроникой, так что и не подберешься, а толстенные стальные ворота способны выдержать ядерный взрыв.

— Нужно, как верно сказал Эрни, постараться нащупать их слабые места, — заметил Доминик.

— Похоже, их просто нет, — усмехнулась Сэнди.

— Однако же все принятые ими меры теряют эффективность, — возразила Джинджер. — С каждой новой всплывшей в нашей памяти подробностью происшествия их система безопасности дает новую трещину.

— Верно, — поддержал ее Нед. — Но только им легче замазывать трещины, чем нам делать новые.

— Послушайте, хватит нагнетать тоску и панику, — проворчал Эрни.

— Он прав, — произнес с очаровательной улыбкой Брендан Кронин. — Не нужно паниковать, потому что нам суждено победить! — В его голосе снова появился оттенок отрешенной безмятежности и уверенности, обусловленной его непоколебимой верой в неизбежность грядущего откровения. В такие минуты, однако, Доминику почему-то вдруг становилось страшно, он приходил в необычайное волнение.

— А сколько человек постоянно находится на Скале Громов? — спросила Жоржа.

Но, прежде чем Доминик и Джинджер успели поделиться с ней информацией, почерпнутой в редакции газеты «Сентинел», на площадке лестницы, ведущей из офиса в квартиру Блоков, возник незнакомец. Это был сухощавый и крепкий мужчина лет сорока, с темными волосами и смуглым волевым лицом, левый глаз его слегка косил. Все на мгновение замерли, пораженные его бесшумным проникновением в запертый дом, — казалось, незнакомец возник прямо из воздуха, как привидение.

— Ради бога, заткнитесь! — совершенно явственно воскликнуло привидение. — Вы напрасно думаете, что можете здесь спокойно плести интриги.

* * *

Все помещения шенкфилдского армейского испытательного полигона, находящегося на расстоянии восемнадцати миль к юго-западу от мотеля «Спокойствие», все его лаборатории, офисы, штабные кабинеты, кафетерий, спортивный зал и комнаты отдыха были спрятаны глубоко под землю: там легче было поддерживать нормальную температуру и влажность в суровых условиях негостеприимной невадской пустыни с ее невыносимой летней жарой и суровой зимней стужей, чем в обычных наземных строениях. Но еще более важны соображения безопасности при частых испытаниях химического и бактериологического оружия, цель которых — изучить влияние солнечного света, ветра и других природных факторов на структуру и эффективность смертоносных веществ. Если бы комплекс был построен на поверхности земли, малейшее внезапное изменение направления ветра поставило бы под угрозу здоровье и жизнь персонала полигона, превратив людей в подопытных морских свинок.

Отсутствие окон и постоянный гул вентиляторов ни на минуту не позволяли обслуживающему персоналу подземного городка забыть о том, что они находятся в толще земли.

«Боже, как я ненавижу эту преисподнюю!» — подумал полковник Леланд Фалькирк, сидя в одиночестве за металлическим столом в своем временном офисе в ожидании телефонного звонка.

Бесконечное жужжание и шипение системы воздухоснабжения вызывало у полковника головную боль. Вот уже который день он жевал аспирин, как конфеты. Сейчас он вновь достал из пузырька две пилюли, налил в стакан ледяной воды из стоящего на столе металлического сифона, но, вместо того чтобы проглотить и запить водой таблетки, принялся их медленно разжевывать.

От горечи во рту его едва не стошнило.

Но рука полковника не потянулась к стакану с водой.

Он также и не выплюнул аспирин.

Он терпел.

Одинокое несчастное детство и последовавшая за ним еще более убогая юность научили Леланда Фалькирка тому, что жизнь тяжела и несправедлива и только дураки верят в надежду и спасение души, выживают лишь терпеливые и упорные. С ранних лет он принуждал себя стойко переносить боль, страдания и лишения, решив, что таким образом закалит свое тело и волю. Он умышленно проверял свою неуязвимость, прыгая с парашютом в джунгли без всяких припасов, компаса и спичек, без оружия, с единственной целью выбраться живым. Таким образом он проводил почти каждый свой отпуск и находил такое времяпрепровождение очень полезным, потому что возвращался к месту службы еще более закаленным и уверенным в себе.