Незримое в крыльях

Когда умеешь творить чего-то типа магии и даже круче, уже не воображается себя героем или типа того. Спасибо, в реальности по горло нахлебался. И подвигов, и крови с грязью.

Сегодня я воображу себя камнем. Такой простой камень, лежащий на подушке. На большой белой подушке. Мягонькой такой… Ох, какой кайф быть тупым камнем на подушке. Никаких тревог и забот, зудящих цепей, змеестервы и стремной черной воды. Я камень на подушке. Никому нахрен не нужный и обычный.

Отвлекает разве что шипение зарастающей плоти на раненной щеке. Такой чудесный пруд, умел бы еще душевные ранения лечить, цены бы не было. Ах да, точно, камень…

* * *

Следующий день начался со звука незнакомых шагов. Я бы ни за что не перепутал его с приближением Королевы Ламий. Кто-то подошел к трону и застыл там, я отчетливо ощущаю чужой взгляд, гость с любопытством рассматривает меня.

Стараясь не тревожить цепи, я немного размял мышцы и открыл глаза. И первое, что встретило меня в новом дне, был немного ленивый мужской голос, наполненный фальшивым удивлением:

— Ой, неужели я вас потревожил, уважаемый пленник? Как неловко вышло.

Из своего положения я видел только тень, скрытую высокой спинкой трона. Кто бы это ни был, сразу показать себя не захотел.

— Неловко разговаривать с тенью, по горло в воде и цепях, — тихо парировал я иронию гостя. — Может, покажешься?

— О, нет-нет, — тут же возразил неизвестный. — Мне и здесь комфортно.

Прошло пара секунд, наполненных тишиной. Я просто не знаю, что сказать странному гостю. Что вообще забыл мужчина в обители ламий?

— Шучу, — двинулась тень. — Здесь довольно неудобно прятаться. Просто захотелось немного подразнить. Да и захоти я уйти, ты бы все равно меня увидел, не так ли? Уважаемый пленник.

Гость показал себя, уверенно выйдя из-за трона и небрежно усмехаясь. Если это можно назвать ухмылкой. Никогда еще не видел человека с таким лицом.

Иногда хочется сказать что человек похож на хитрую лису или змею. Что ж, если люди кидают такие сравнения, то они не видели вот этого парня. Немного раскосые глаза в прищуре и умение растягивать губы в широкую змеиную ухмылку дадут фору любой настоящей змее. И это только лицо.

Кожа его на вид холодна и бледна до такой степени, что посоперничает с простыней. А с учетом того что волосы у него черные и одежда вся тоже черных тонов, это и вовсе превращает мужика в ходячий труп.

Одет он, кстати, необычно. Помимо привычных на вид штанов и туники, подобные я сам не так давно носил, есть кое что сверху. Свободный и длинный наряд с широкими рукавами, почти до такой степени, что это начинает казаться ужасно непрактичным. Это скрадывало его дыхание, шаги и почти все движения рук. Будь он убийцей, для любого кто встретился бы с ним в ближнем бою, это сражение бы показалось адом из-за такой маленькой детали.

Все, что я мог понять на счет его силы — передо мной не слабак. Как минимум, его сила не уступила бы моей перед ранением души. Большего так легко не узнать, он отлично подавляет собственную ауру, до такой степени, что о его присутствии я узнал только по звуку шагов.

При одном взгляде на него я невольно напрягся от подспудного инстинкта опасности. Это чувство, которое обретаешь после опыта многих битв. Как бы противник не маскировался, стоящего врага по одному взгляду узнаешь. Этот инстинкт еще больше обострился во мне по пути сюда, к Луговой горе.

И что удивительно, я четко уловил, как он почти незаметно так же напрягся в ответ. Правда, тут же совладал с собой и еще больше расслабился на вид.

Странно, но после этой секунды он уже не казался таким опасным и холодным. Я почувствовал, как губы сами поднялись в легкой ухмылке. Мой гость же в ответ почти неслышно одобрительно хмыкнул и сменил позу так, чтобы я легко увидел его руки.

— Что я ей и говорил, — довольно кивнув, высказался гость. — Два бывалых воина друг друга всегда и без слов поймут. Все же ламии и сражения это тот еще… анекдот. Они не воины, не были и никогда не будут.

— О чем ты?

— Всего лишь о той маленькой причине, почему столь уважаемый пленник все еще пленник, — ни разу не понятно ответил он. — Я увидел, что хотел. Прости, но пока я не договорюсь с Королевой, наше общение ограничено… Как бы мне вдруг не захотелось обратного.

— Я не люблю людей, которые говорят загадками.

— Я тоже, — с весельем в голосе пожал плечами гость, наклонился и лукаво продолжил: — Открою маленький секрет. Их никто не любит. Даже их мама, хе-хе.

Он выпрямился, плавно развернулся на пятках и пошел на выход. Но внезапно встал столбом и ударил себя ладонью по лбу. После чего развернулся обратно и нанес уже информационный удар.

— Соль шутки забыл. Моя мама — Королева этой берлоги змееногих красавиц. А я — Фискар, Страж Дома Ламий. Еще известен в миру как Презренный Герой или Добрый Змей. Хотя не знаю, известен ли еще, дело было лет так сто назад…

Он было задумался, но быстро спохватился, резко закончив речь парой предложений:

— Ну и один из трех известных мужчин в истории, рожденных ламией. Но это так, к слову. Потом пообщаемся, даст Великий Змей чуток мозгов моей мамаше…