Незримый фронт

Просчитался Гелен, поверив бредовым мечтам честолюбивого изменника родины. Просчитался и «знатный адаевец». Ослепленный своей ненавистью к советской власти, он ничего не понял в тех процессах, которые совершенно преобразовали сознание его земляков за годы, прошедшие после гражданской войны. Призрак ушедшего навсегда прошлого не давал покоя предателю и ничтожному авантюристу Агаеву, бывшему когда-то жалким прихлебателем у баев и мулл.

А бедняки из рода адай стали честными советскими тружениками, истинными патриотами. И они помогли чекистам уничтожить банду изменников, заброшенную гитлеровцами в Гурьевскую область.

И. Чапурин[4]

В ПЕСКАХ У КОЛОДЦА

Ранним июньским утром в порту Баутино с самоходной баржи «Исфагань» высадился кавалерийский дивизион войск ОГПУ и вооруженный отряд из восьмидесяти коммунистов города Гурьева.

Командовал дивизионом товарищ Сырма, а отрядом — автор этих строк.

Для выполнения особых работ и поручений к нашему воинскому подразделению был прикомандирован Александр Ильич Фетисов, занимавший в то время в Гурьеве должность начальника городского отделения ОГПУ.

Это был очень интересный человек, хороший товарищ, преданный своему делу коммунист. Физически крепкий, закаленный. Грамотному, толковому чекисту не раз поручались сложные задания.

В Гурьев Фетисов прибыл в 1928 году и сразу же включился в подготовку конфискации имущества баев-полуфеодалов. В поездках по своим хлопотливым делам он вдоль и поперек исколесил Денгизский и Новобогатинский районы; бывал и в Мангистауском. Во время этой работы он хорошо изучил тайных и явных врагов Советской власти.

Фетисов Александр Ильич (справа) и Попов Владимир Иванович.

Зная язык и быт казахского народа, Фетисов быстро ориентировался в обстановке. Назначенный в Форт-Шевченко уполномоченным ОГПУ по Мангистаускому району, Фетисов вскрыл глубоко законспирированную контрреволюционную организацию. Во главе ее стояли бай Тубанияз Алниязов и бывший царский жандарм Унгалбаев. Сговорившись с муллами, ишанами и баями Каракалпакии и Туркмении, они готовили крупное восстание для отторжения бывшего Адаевского округа, Каракалпакии и Туркмении от СССР и создания так называемого Хорезмского буржуазного государства под эгидой капиталистической Англии.

Кое-кого из заговорщиков удалось арестовать, но уцелевшие антисоветчики подняли восстание. На его подавление мы теперь и направлялись.

В порту Баутино объединенный отряд не задержался, сразу же организовав преследование бандитов.

Вскоре прибыли к колодцам Каракум — Бусага. Здесь нам стало известно, что примерно в сорока-пятидесяти километрах, у степных колодцев, скапливаются отряды вооруженных адаевцев, которые имеют намерение напасть на наш отряд и уничтожить его. Для проверки этих сведений командир дивизиона выслал разведку на грузовой автомашине. Вернувшись, разведчики доложили, что уже в десятке километров отсюда они встретили много вооруженных всадников, двигающихся к стоянке нашего отряда.

Командир дивизиона дал мне приказание с отрядом коммунистов занять возвышенность, на которой виднелись намогильные глиняные сооружения. Высота господствовала над остальной местностью. Посадив отряд на три автомашины, я двинулся к высотам. В последний момент в кузов передней машины, где находился и я, вскочил Фетисов с винтовкой в руках.

— Будем вместе, — сказал он.

Я упрашивал его остаться при дивизионе, но он категорически отказался. Фетисов был человеком решительным, и спорить с ним не имело смысла.

Примерно в трехстах метрах от могил бандиты обстреляли наши автомашины частым винтовочным огнем. Оказалось, что возвышенность была уже занята бандитами. Я приказал бойцам покинуть машины и повел их в наступление.

Фетисов первый бросился в атаку. Сильный огонь заставил нас, однако, рассыпаться в цепь и залечь. Наступать мы стали мелкими группами под прикрытием пулемета и огня остальных бойцов. Когда приблизились к надгробиям на двести метров, отряд неожиданно попал под огонь с правого фланга. Неподалеку от нас проходил крутой овраг, не отмеченный на карте, по нему-то бандиты и зашли к нам во фланг.

Почти одновременно с левого фланга показались большие группы конников. Они шли в направлении кавалерийского дивизиона, стремясь отрезать нам путь отступления к колодцам.

Пулеметчик сосредоточил огонь но засевшим в овраге бандитам. Под его прикрытием мы стали отходить к колодцам. Когда пулеметчик перенес огонь на левый фланг, по коннице, обстрел нашей цепи из оврага усилился. В этот момент делавший перебежку Фетисов был сражен разрывной пулей. Пуля перебила ему позвоночник и несколькими осколками вышла в левом боку.

Первым к Фетисову подбежал молодой сотрудник Гурьевского окротдела ОГПУ Владимир Иванович Попов, а затем и я. Фетисов был уже без сознания и не мог двигаться. Сердце, однако, еще билось.