Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Процессы на западе и востоке России поставили вопрос о реорганизации контрразведки, которая велась при помощи политического сыска Департаментом полиции Министерства внутренних дел Российской империи, а также офицерами Генерального штаба и Военно-учетного комитета Главного штаба, подключавшихся к ликвидации «шпионских дел» в русской армии.

В 1903 году военный министр России генерал-адъютант А. Куропаткин направил Николаю II докладную записку «О создании Разведочного отделения Главного штаба», которая была утверждена царем. Начался новый этап в деятельности русской контрразведки и Разведочного отделения Главного штаба, активизировалась работа по наиболее опасным направлениям.

Генерал-адъютант А. Н. Куропаткин

Русско-японское противостояние

Позже Нечволодов напишет об искусно созданных международными банкирами условиях начала Русско-японской войны:

Громадные займы делались и для вздутия, явно нелепого с экономической стороны, промышленного значения наших предприятий на Дальнем Востоке, пришедших к единоборству с Японией, которой, вследствие принятия золотой валюты, оставалось, чтобы отсрочить свое разорение, только одно решение — искать войны с надеждой на богатую контрибуцию.

«Добровольно-принудительное» принятие «страной восходящего солнца» золотого стандарта сразу же обострило ее экономическое положение. Это помогло мировым банкирам подтолкнуть Японию к подготовке войны со своими соседями (Россией, Кореей, Китаем). «Страна восходящего солнца» надеялась выйти из тяжелого экономического положения, рассчитывая на захват территорий, рынков сбыта и получение контрибуций[96].

29 ноября 1903 года полковник Генерального штаба А. Д. Нечволодов назначается в Корею военным агентом, чтобы принять негласную агентурную сеть, уже созданную подполковником Л. Р. фон Раабеном[97]. Однако Русско-японская война, начавшаяся в январе 1904 года, застала Александра Дмитриевича на пути к месту службы в Порт-Артуре[98].

В штабе возглавляемой Куропаткиным Манчьжурской армии тактической разведкой уже занимается его родной брат капитан М. Д. Нечволодов[99]

, а Александру Дмитриевичу поручается организация дальней (стратегической) разведки[100]. Уже через месяц — в конце апреля 1904 года — из Ляояне он направил в Японию и Корею трех тайных агентов, иностранных подданных: Шаффанжона, Барбея и Мейера[101].

Маньчжурская баня. Карикатура из журнала периода первой русской революции

Видя в нерешительности Куропаткина угрозу гибели Манчжурской армией[102], полковник Нечволодов, как представитель контрразведки при штабе наместника, после сражения при Ляояне попытался отправить на Высочайшее имя телеграмму с просьбой о его отстранении от командования

[103]. За это Куропаткин личным распоряжением отправил Александра Дмитриевича в Приамурье, где он в штабе Приамурского военного округа продолжил заниматься разведкой[104].

Лишь после подписания Портсмутского мира[105], он возвращается в Петроград, где к этому времени развернулся настоящий террор.

Французский атташе капитан Бус и полковник А. Д. Нечволодов[106]

Революционный пожар и терроризм — «братья по крови»

Период, когда в России начинает разжигаться революция 1905–1907 гг.[107], характеризуется и новым всплеском терроризма, который стал кошмаром для руководителей охранных структур, ощущавших бессилие перед этой угрозой[108]. Политические убийства и революционные грабежи стали массовыми явлениями[109].

Руководители спецслужб империи, видя, что за спиной террористов стоят тайные силы, осознают, что привычные методы борьбы с террором устарели и нужно вырабатывать новые подходы для защиты от этого зла.

Нечволодов, прикомандированный с 28 сентября 1905 г. к Главному штабу, занимается разработкой влияния тайных, в том числе масонских, организаций на процессы в России. В этом же году он направляется в Западную Европу для выполнения специального задания по изучению сети масонской конспирации.

Русский военный агент собрал ценные сведения о деятельности масонских лож, провел доверительные беседы с осведомленными лицами в Стокгольме и Париже. По результатам этой поездки была подготовлена секретная записка для руководства[110].