Незримый фронт. Сага о разведчиках

В это время на левом берегу Волги у переправы в город стоят командир 13-й гвардейской дивизии генерал-майор Александр Ильич Родимцев и заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков, который в 1940–1941 годах был начальником Разведуправления (ГРУ) Генштаба и докладывал разведсводки лично Сталину. На этот раз Филипп Иванович отвечал за переправу 13-й гвардейской дивизии Родимцева в Сталинград — от этого зависел исход битвы. Дивизия насчитывала 10 тыс. человек. Артиллерия дивизии, кроме противотанковых орудий, должна была остаться на левом берегу. Двум стрелковым полкам дивизии (42-му и 34-му) было приказано «очистить центр города», а третьему полку (39-му) — занять Мамаев курган и окопаться там.

Как вспоминал сам Александр Ильич, «это был критический момент, когда решалась судьба сражения, когда одна лишняя дробинка могла бы перетянуть чашу весов противника. Но этой дробинки у него не оказалось, а у Чуйкова она была.

— Видишь тот берег, Родимцев?

— Вижу. Мне кажется, противник подошел к реке.

— Не кажется, а оно так и есть. Вот и принимай решение — и за себя, и за меня.

В этот момент в стоящую рядом баржу попадает немецкая мина. Слышатся крики, что-то тяжелое плюхается в воду, и огромным факелом вспыхивает корма.

— А чем я обеспечу переправу? — с горечью говорит Голиков. — Артиллерии понавезли всякой, вплоть до главного калибра. Но в кого стрелять? Где немец? Где передний край? В городе одна обескровленная дивизия полковника Сараева да поредевшие отряды народного ополчения. Вот и вся шестьдесят вторая армия. Там только очаги сопротивления. Там стыки, да какие там к черту стыки — дыры между подразделениями по несколько сот метров. И Чуйкову их нечем латать…»

Тот, кто был в Волгограде, знает прекрасную набережную, гранитными террасами спускающуюся к реке. Вот в этом месте и переправлялась 13-я гвардейская дивизия. Как писал Родимцев, «успех нашего передового отряда зависел от того, будет ли хоть какой-то плацдарм на правом берегу, чтобы зацепиться за твердую землю, не быть расстрелянным в упор на воде, на плаву. Фашисты уже находились в нескольких десятках метров от центральной переправы. Немецкие самолеты проносились над нашими головами. Рушились стены домов, коробилось железо. Тучи дыма и пыли резали глаза. Нам предстояло наступать в этом смертельном аду, чтобы отогнать немцев от Волги, занять прибрежные улицы».

На узкой полоске берега от домов специалистов до комплекса зданий НКВД переправу оборонял сводный отряд 10-й дивизии НКВД под командованием начальника отдела Управления НКВД по Сталинградской области капитана госбезопасности Ивана Тимофеевича Петракова. По существу, этот отряд и спас Сталинград в решающий момент битвы. Всего 90 человек — два неполных взвода бойцов 10-й дивизии НКВД, работники областного Управления НКВД, городские милиционеры и пятеро пожарных отразили атаки 1-го батальона 194-го полка 71-й пехотной дивизии 6-й армии Паулюса. В официальной истории это звучит так: «Обеспечили переправу подразделений 13-й Гвардейской дивизии…» Это означает, что в последний момент, на последнем рубеже 90 чекистов остановили целую армию, которая захватила всю Европу…

При этом, несмотря на подавляющее превосходство немцев, отряд чекистов переходит в атаку в районе пивзавода, отбивает два наших орудия, ранее захваченных немцами, и начинает бить из них по зданию Госбанка, с верхних этажей которого немцы корректируют обстрел пристани и центральной переправы. На помощь чекистам Чуйков бросает свой последний резерв, группу из трех танков Т-34 под командованием подполковника Вайнруба с задачей атаковать высокие здания на набережной, захваченные немцами.