Незримый фронт. Сага о разведчиках

— Группы были в основном по 10 человек, некоторые больше. У меня командиром группы был пограничник, старший лейтенант Пегушин Александр, он с Западной Украины сюда пришел. Вместе с такими же группами Петра Перминова и Виктора Карасёва нас переправили в конце 1942 года под Старую Руссу. Там с помощью фронтовых разведчиков мы перешли линию фронта. Нашей целью была Украина. Потому что как только война началась, в Белоруссии сразу же были созданы очаги сопротивления. Там были оставлены партийные секретари, которые организовали партизанские отряды. А в Украине этого не было. Мы перешли Припять и в феврале 1943 года вышли к городу Овруч Житомирской области. Наш отряд «Олимп» насчитывал 58 человек. Когда его командиром стал Карасёв, меня назначили заместителем Карасёва по разведке. Вышли мы в Мухоедовские леса, и первое время ходили на подрыв железной дороги. Работали только ночью — днем нельзя было, там же незалежники, у них всегда было стремление отделиться. Правда, на той территории, что входила в СССР до 1939 года, — там к нам в основном относились лояльно. А вот западнее — Ровенская и Тернопольская области — там потери у нас были больше от украинцев, чем от немцев. Немцы создали свою вспомогательную полицию, приказали местным сообщать о всех незнакомцах. Некоторых полицаев мы уничтожали, но многие сотрудничали с нами, помогали. Конечно, при этом приходилось быть крайне осторожным, так как в большинстве полицаи были действительно украинскими националистами, западниками. Я ходил в форме железнодорожника, приходил на станцию, узнавал, что за поезд, куда, когда, что везет: технику, живую силу. Немцы подходят — а я копаюсь, вроде как гайки подкручиваю. Потом посылал кого-нибудь из своих ребят в отряд с сообщением, что такой-то состав пойдет тогда-то. И — взрыв. Результаты у меня были очень хорошие. Но, как видишь — остался жив.

— Почему именно Овруч заинтересовал Центр?

— До войны это был районный город, но немцы сделали его областным центром. Там находился гебитскомиссариат (от нем. Gebiet — область). Наша база была в лесу. Сделали землянки, и баня у нас была. И оттуда выходили на подрыв — далеко, даже на юг. Находили честных людей — и покушаешь у него, и узнаешь обстановку. Однажды мы устроили «днёвку» в деревушке под названием Малая Черниговка километрах в 10–12 от Овруча. Хозяином хаты оказался бывший советский старшина Гриша Дяченко. Он не ушел с Красной Армией и остался здесь с женой у тещи. Я его попросил более подробно рассказать обстановку в городе, где и как немцы расположились, где их администрация в Овруче. Оказалось, у него там работает родственник — Яков Захарович Каплюк. Я говорю: «Давай, сведи меня с ним». Он меня переодел как местного жителя, положил на повозку картошку — якобы едем торговать. Ты, говорит, не бойся — меня все полицаи знают, проверять не будут. Но я все же пистолет с собой взял. Приехали к этому дядьке Каплюку, ну и Гриша меня представляет, что вот, мол, советский партизан. Тот немного вздрогнул — а он в городской администрации заведовал отоплением. У него еще жена была Мария. Я ему говорю: «Ну что, Яков Захарович, работаешь у них? Ты что, собираешься с ними уезжать?» Он отвечает: «А что мне делать? У меня двое детей. Надо как-то жить, работать». Я ему: «Ну, ладно, давай мы с тобой будем думать, как работать тебе. Проверяют тебя, когда ты ходишь на работу в администрацию?» Он говорит: «Нет, хожу свободно, где хочу — меня никто не проверяет». Я привез ему тол, взрывчатку, научил, как подсоединить взрывное устройство к часам, чтобы взрыв произошел в нужное время. Он спрятал все это в сарае. Гебитскомиссариат располагался в бывших красноармейских казармах, которые называли Будённовскими. Взрывчатку туда носила его жена Мария — под видом обеда для мужа. Идет к нему с детьми — а под хлебом взрывчатка. Дяченко держал с ним связь, наведывался к нему. И вот 13 сентября 1943 года Гриша сообщает, что приехала большая группа немцев для организации борьбы с партизанами и расположилась в администрации. Я говорю Грише: «Забирай его семью, вывози к нам в лес». И Каплюку: «Ну, давай, Яков Захарович — накручивай будильник на 11 часов и уходи!» Ровно в 23 часа раздался взрыв такой силы, что из леса было видно зарево. Были уничтожены все немцы вместе с гебитскомиссаром и оперативной группой гестапо, более 100 офицеров. Потом за ними даже присылали самолет из Берлина, чтобы трупы вывозить в Германию.

— За эту операцию Вас представляли к званию Героя Советского Союза, но тогда не наградили. А кто принимал решение на взрыв?

— Решение принимал командир Карасёв Виктор Александрович. А выполнение лежало полностью на мне — я уже никого не спрашивал, когда взрывать, как и сколько.

— А кто был комиссаром отряда?

— Филоненко Михаил Иванович. Жена его Анна Камаева тоже была из 4-го Управления НКВД (она стала прототипом радистки Кэт в фильме «Семнадцать мгновений весны». — А. В.). Я потом у них на свадьбе в Москве гулял, когда они дочь выдавали замуж.