Незримый фронт. Сага о разведчиках

Недавно в центре Москвы был открыт памятник писателю Солженицыну. Первыми цветы к его подножию возложили вдова писателя и Президент России Владимир Путин, который сказал: «Он (Солженицын) очень четко разделял подлинную настоящую народную Россию и особенности тоталитарной системы, которая принесла страдания и тяжелые испытания миллионам людей». И с этим нельзя не согласиться — если учесть, что, по данным материалов СД, которые мне довелось изучать, на территории Германии к концу войны находилось не менее 12 миллионов советских граждан, включая военнопленных, «остарбайтеров» и довоенную эмиграцию. Власти Третьего рейха неоднократно предпринимали попытки использовать этих людей как центр русской цивилизации: «Место Русского народа в семье европейских народов, его место в Новой Европе будет зависеть от степени его участия в борьбе против большевизма, ибо уничтожение кровавой власти Сталина и его преступной клики — в первую очередь дело самого Русского народа», — говорилось в Смоленском обращении «Русского комитета» генерала Власова. И это было серьезной угрозой — немецкая элитная группировка на Ржевском выступе находилась на расстоянии одного танкового броска от Кремля. По большому счету от позиции русских в отношении концепции «евроцентричности» России зависели исход войны и личная судьба Сталина. Недаром на приеме в Кремле 24 мая 1945 года он поднял тост «за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа»…

Бывший генерал-лейтенант Андрей Власов, которого Сталин очень ценил и который был наделен недюжинным полководческим талантом, проявившимся в том числе при обороне Киева и Москвы, обладал реальной возможностью объединить вокруг себя и бросить против Сталина русское войско. 27 декабря 1942 года от лица вымышленного «Русского комитета» Власов публикует Смоленское воззвание, в котором, в частности, говорится: «Русский Комитет объявляет врагами народа Сталина и его клику. Русский Комитет объявляет врагами народа всех, кто идет добровольно на службу в карательные органы большевизма — Особые отделы, НКВД, заградотряды… Русский Комитет призывает бойцов и командиров Красной армии, всех русских людей переходить на сторону действующей в союзе с Германией Русской Освободительной Армии. При этом всем перешедшим на сторону борцов против большевизма гарантируется неприкосновенность и жизнь, вне зависимости от их прежней деятельности и занимаемой должности. Русский Комитет призывает русских людей вставать на борьбу против ненавистного большевизма, создавать партизанские освободительные отряды и повернуть оружие против угнетателей народа — Сталина и его приспешников».

Таким образом, в свете этого заявления переход на сторону врага переставал быть предательством и получал моральное и юридическое оправдание. Чем ответил Сталин? Судя по всему, он обратился к опыту Ивана Грозного, который в свое время оказался в подобной же ситуации. Как известно, в самый разгар Ливонской войны, в 1564 году, его лучший полководец и ближайший соратник Андрей Курбский, происходивший из смоленско-ярославской ветви Рюриковичей, бежит в Литву, переходит на службу к великому князю литовскому и вскоре после своего предательства, осенью 1564 года, ведет войска на Москву. Поскольку он прекрасно знал систему обороны западных рубежей, при его участии литовские войска неоднократно устраивали засады на русские отряды, разграбляли и опустошали русские земли: Великие Луки, Псков, Полоцк и другие города. Более того, у Курбского появились последователи. В начале декабря 1564 года, согласно Генриху фон Штадену, была предпринята попытка вооружённого мятежа против Ивана Грозного, в которой принимали участие западные силы: «Многие знатные вельможи собрали в Литве и в Польше немалую партию и хотели с оружием идти против царя своего».