Незваные...

– Консегутор, говоришь? – задал Полеха риторический вопрос самому себе, – Ну что ж, попробуем. И все, кого я коснусь лишь мысленно, тоже консегуторы? Значит, и этот мир можно изменить?

Мысли были чёткими, сила беспредельной, сознание ясным, как никогда.

Он выдержал паузу в несколько минут и решительно набрал телефонный номер своего друга Виталия. Отвечать на электронное письмо теперь не было необходимости. Впрочем, как и звонить. Но новизна впечатлений ещё не до конца была привычна, а потому захотелось убедиться кое в чём старым способом.

– Спишь?

– Серёжа! Какой там спишь! Вот и Рая рядом! Это ты сделал? Скажи, ты? Как ты это сделал, друг? Как? Мы проснулись, как по команде… Во-первых, я совершенно здоров!..

– Как ты это понял?

– Не знаю! Понял – и всё тут! Самочувствие – как заново родился, болей нет, жить хочу, жрать хочу, как собака… Да не это главное! Я… Райка не даст соврать, у неё то же самое… Мы с ней, что? Мы с ней… Прошли?..

– Ну, скажи, скажи это слово? Что прошли?

– Прошли, прошли, я знаю… Бр-р, как это всё… непривычно…

– Ну, а слово-то? Что всё-таки прошли?

– Клам-Сакцию…

Эпизод третий.…Рыжая конопушчатая девчонка забрала длинные роскошные волосы в конских хвост, стоя перед зеркалом в маленькой комнатке, где из мебели были старинная панцирная кровать, платяной шкаф, этажерка, заставленная книгами, и письменный стол со стулом. На столе небольшой ноутбук и стопка из нескольких тетрадей. На обложке самой верхней из них было выведено красивым почерком: «Дневник». Девушка аккуратно положила его в один из отсеков просторной кожаной сумки.

– На-ка, милочка, – вошедшая женщина, видимо, мать, протягивала полиэтиленовый пакет с надписью «Айсберри», – здесь ягоды в банке, отцу передашь, и кваску я тебе налила холодненького. Вон жара-то какая. Ты давай поживее, а то опоздаешь.

– Не опоздаю, мамуль. Я уже собралась. Только давай-ка в сумку всё это покидаем, что мне пакетом-то в автобусе шуршать!

– Держи, я помогу, Мариш.

Звякнула молния, девушка накинула ремень сумки на плечо.

– Я поехала, мам!

– Давай, моя красавица. Отцу привет передавай. Звони. Да! Сообщи, как доедешь, хорошо?

– Обязательно.

Дочь чмокнула маму в щеку и выскочила из дома. Она почти порхала, идя по деревне, а мать смотрела ей вслед. Стайка гусей паслась на обочине дороги, с которой легкий порыв ветра поднял облачко пыли. День действительно выдался жаркий, весеннее солнце не на шутку припекало. В дальнем дворе лениво и хрипло залаял старый пёс.

– Ой! – вскрикнула девушка, да так, что услышала провожающая её взглядом женщина. Марина остановилась, держась за голову. Обеспокоенная мать подбежала к ней.

– Ты что, доченька? Что стряслось?

Девушка улыбнулась и радостно произнесла дрожащим голосом:

– У меня получилось. Мы с ним нашли друг друга.

– Что получилось?..

– Всё хорошо, мамуль. Всё здорово! Просто я почувствовала, что стала взрослой…

– Господи, вот взбалмошная чертовка! Вечно как выдаст что-нибудь, шутница! Езжай давай.

Марина уже порхала дальше и весело кричала:

– Навстречу Судьбе еду, мам! Жди, скоро буду с новостями!

Мать смотрела дочери вслед, пока та не скрылась за поворотом. До трассы недалеко, а там автобусная остановка. Едва вернувшись в дом и прикрыв за собою дверь, Татьяна Валерьевна почувствовала, как ноги стали ватными. Она присела на табурет и напряжённо замерла. Что-то случилось, однако тревоги не было. Только смутные, но добрые предчувствия… Женщина положила ладонь на грудь, прислушиваясь к переменам, стремительно происходящим в её душе…