Ни богов, ни королей

— Ну, то был аккантиец. Витторио Аррато его звали, необыкновенный был человек! Чернявый, смуглокожий, на голову меня ниже, щуплый и шустрый как кот, даром что хромой на левую ногу! Он слыл первым дуэлянтом на весь славный город Каледоро. «Каледорский ловкач», так его называли за то, что не проиграл ни одной схватки, хотя всюду ходил с тростью. Меня же в молодости нелёгкая в Акканту занесла. Прознал я о нём и решил, во что бы то ни стало, научиться его искусству. При первой нашей встрече, когда я, почти не зная аккантийского, кое-как попросился к нему в ученики, он отделал меня этой тростью так, что я чуть жив остался. И на следующий день так же было. И потом тоже. Десять дней один за другим. Я караулил возле его дома, а он не уставал наминать мне бока. И лишь на одиннадцатый день я, готовый к очередной взбучке, увидел на его лице улыбку. «Вамос!» — сказал Витторио, взял меня за руку и завёл в дом. Я уж подумал было, что он меня сейчас прирежет, чтобы не донимал, а он поставил бутылку вина. Витторио всё же немного знал наше наречие и сумел объяснить, что никто из тех, кто желал постичь его науку, ещё не продержался столько, сколько я. Потому он и согласился. Сам он орудовал длинным мечом с тонким лезвием. Лёгкий и быстрый клинок, обычное оружие для Акканты. Жара там, я тебе скажу, жуткая. Во время наших тренировок с меня сходило сто потов, а у него на лбу порой даже испарины не было. Он называл меня «Эль осо поляр», «Северный медведь» по-нашему. В сравнении с ним я, должно быть, и впрямь казался медведем. И вот то, чем мы занимаемся с тобой, не идёт ни в какое сравнение с его уроками. Он был необычайно требовательным и жёстким, но при этом настоящим аккантийцем. Пока у меня что-то не выходило, он, казалось, был готов растоптать меня в грязи. Но как только мне это удавалось, он горячо хвалил меня и обнимал, будто родного сына. Рано или поздно я освоил всё, что он мне давал. Потом в Каледоро начался передел власти, улицы превратились в поле боя, а Витторио поспешил отправить меня на корабле обратно в Энгату.

— И тебе не хотелось остаться?

— Хотелось, конечно. Но он сказал, что не для того он передавал мне знания, чтобы я сгнил на душных улицах, растоптанный толпой. Как ни крути, а порядки местные он знал куда лучше меня и понимал, быстро это не закончится. По слухам, к городу подходила армия из Авенто… Ну да ладно, это уже не важно. С тех пор я о Витторио и не слыхал, но всегда буду благодарен ему за знания. А теперь я безмерно рад, что могу передать их тебе. Надеюсь, тебе улыбнётся удача, и ты сумеешь так же научить кого-нибудь хотя бы тем крупицам, что я успел вложить в твою голову.

— Помотало ж тебя по миру, старик. — Наёмник отхлебнул из чашки. — А вот меня аккантийцы хотели продать в рабство в Анмод…

Проснувшись следующим утром, наёмник услышал шум дождя. Кальдор уже сидел за столом.

— Ещё немного и мне пришлось бы тебя будить, Таринор. Поднимайся.

— Так ведь дождь. Да и ты сам…

— А ты думал, я тебя там буду ждать? Собирайся и пошли, если не передумал.

Наёмник стиснул зубы и поднялся на ноги. Дождь — один из злейших врагов путешественника: дороги превращаются в мешанину, хворост в пучок сырых веток, из которых не разжечь костёр, а о промоченных ногах и говорить нечего. Стоило ли удивляться, что Таринор не любил дождь.

— Ты не юная леди, так что не бойся промочить рукава. Противник не станет ждать хорошей погоды, чтобы нанести удар. Да и убежать по такой грязи от него не выйдет. Матушка природа позаботилась, чтобы я научил тебя всему, чему следует, хехе.

Таринор часами ловил удары на дубинку, уклонялся, парировал и пытался контратаковать, а крупные капли всё падали ему на лицо, голову и плечи, мешая сосредоточиться на бое. Наёмник то и дело утирал лицо рукавом, но каждый раз получал палкой по руке.

— Ты умер. В бою у тебя не будет времени утираться.

Со временем Таринор просто перестал замечать струящуюся по лицу воду. Глаза ловили уже не саму дубинку, а то тёмное пятно, в которое она превращалась из-за воды. Но наёмник успевал среагировать даже на это.

— Ну, сегодня пораньше закончим. — Сказал Кальдор и чихнул.

— Так и простудиться недолго. — Заметил наёмник.

— Ерунда! Просто вижу, что ты усвоил сегодняшний урок.

— Это ещё какой?

На этот вопрос старик ответил только когда зашёл в дом, переоделся и принялся развешивать промокшую одежду у камина.

— Урок о том, что не следует пялиться на оружие, от которого хочешь увернуться. Вперишься взглядом во что-то одно, потеряешь из виду всё остальное. Витторио тренировал меня под дождём именно для этого, а дождь в Акканте — явление нечастое, уж поверь. Потому он старался выжать всё, что можно из таких дней. Учил меня чувствовать оружие, не обращая на него внимания, как-то так он говорил. Конечно, то могли быть южные замудрёные мысли, но я понимал его слова таким образом: будь готов сражаться даже если ты ничерта не видишь.

— Мне доводилось биться в темноте. — Таринор вспомнил первую встречу с Драмом.

— И ты победил?

— Ну, я остался жив, ранил противника. Между прочим, тёмного эльфа.