Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием

Чонпэ Пак, аспирант из Кореи, работавший в группе Эрнста, изготовил прототип, сумев при этом преодолеть массу возникших сложностей. Например, обычная акупунктурная игла остается на месте, поскольку воткнута в кожу, но ведь телескопическая пронзает ее только понарошку – как же она будет держаться вертикально? Положение спасла пластиковая направляющая трубочка, которой иглотерапевты часто пользуются, чтобы легче установить иглу в нужное место. Как правило, после введения иглы трубочку убирают, но Пак предложил оставлять ее на месте за счет липкого кончика, чтобы она поддерживала иглу. Кроме того, Пак разработал телескопическую систему, благодаря которой игла убиралась в верхнее утолщение с некоторым сопротивлением. За счет этого при фиктивном ее введении пациент ощущал легкий укол, что помогало создать у него впечатление, будто это настоящий сеанс акупунктуры.

Когда эксетерская группа испытала телескопические иглы в рамках сеансов плацебо-акупунктуры, пациенты были убеждены, что их лечат по-настоящему. Они видели длинные иглы, укорачивавшиеся при соприкосновении с кожей, ощущали легкий точечный укол и видели, что игла несколько минут остается на месте до того, как ее извлекают. Поверхностное иглоукалывание и воздействие на неактивные точки тоже были пригодными плацебо, однако при идеальной плацебо-акупунктуре кожу вообще не следует прокалывать – вот почему использование телескопических игл стало самой лучшей формой фальшивого иглоукалывания. Члены исследовательской группы были счастливы, что разработали и опробовали первое настоящее плацебо для клинических испытаний акупунктуры, однако у них поубавилось самодовольства, когда они узнали, что две немецкие исследовательские группы в Гейдельбергском и Ганноверском университетах тоже работают над очень похожей идеей. Что ж, великие умы мыслят одинаково.

На разработку, изготовление и тестирование телескопической иглы ушло несколько лет, затем еще несколько лет заняли организация и проведение клинических испытаний с ее использованием. Однако сейчас уже стали поступать первые результаты, пожалуй, самых высококачественных исследований акупунктуры за всю ее историю.

Предварительные выводы по большей части огорчительны для сторонников акупунктуры: нет убедительных доказательств того, что настоящая акупунктура значительно эффективнее ее плацебо-разновидности в профилактике мигреней и при лечении хронической головной боли напряжения и тошноты после химиотерапии или операций. Таким образом, последние результаты противоречат некоторым наиболее положительным заключениям из обзоров Кокрейновского сотрудничества. Вероятно, оно пересмотрит свои выводы, умерив их оптимистичность, если эти результаты воспроизведутся в ходе других испытаний. В каком-то смысле, все не так уж неожиданно. В прошлом, когда исследования проводились неаккуратно, результаты, казалось, говорили в пользу акупунктуры, но ее эффективность стала таять на глазах, как только качество испытаний повысилось. Чем тщательнее ученые устраняли из протоколов процедур и из анализа данных любую необъективность, тем очевиднее результаты указывали, что иглоукалывание – всего лишь плацебо. Если исследователям удастся провести идеальные испытания и эта тенденция сохранится, значит, правда в том, что польза от акупунктуры пренебрежимо мала.

Но, к огромному сожалению, провести идеальные испытания акупунктуры не удастся никогда, ведь они должны быть двойными слепыми: ни врач, ни пациент не должны догадываться, какой метод лечения применяется – настоящий или фальшивый. А при испытаниях акупунктуры врач всегда знает, по-настоящему он проводит сеансы или только имитирует их. Казалось бы, не так уж это и важно, однако есть риск, что врач бессознательно – интонацией, позой, взглядом, жестами, мимикой – даст понять больному, что тот получает плацебо. Вероятно, слабоположительные результаты применения акупунктуры для облегчения болей и тошноты, полученные в некоторых испытаниях, как раз и вызваны просто остаточной необъективностью при одинарном, а не двойном “ослеплении”. В будущем свести эту проблему к минимуму удастся, вероятно, только одним способом: дать врачам, участвующим в испытаниях, четкие и твердые указания, позволяющие пресечь непреднамеренное взаимодействие с пациентом.