Ни сы. Восточная мудрость, которая гласит: будь уверен в своих силах и не позволяй сомнениям мешать тебе двигаться вперед

В других людях нас привлекают – и отталкивают – самые разные качества. Вещи, которые сильнее всего бросаются в глаза, – те, что напоминают нас самих. Это так, потому что другие люди для нас подобны зеркалам: если кто-то тебя раздражает, ты проецируешь на него такие качества, которые не нравятся тебе в себе самом; если считаешь его великолепным, значит, он отражает твое хорошее качество. Кажется, я излишне обобщаю, но не спеши со мной спорить.

Твоя реальность строится на вещах, на которых ты фокусируешься, и тем, как ты интерпретируешь. Это относится ко всему, включая те качества, которые ты замечаешь в других людях. Например, в зависимости от того, кто ты есть, ты можешь реагировать многими разными способами на нового бойфренда, постоянно называющего тебя «дурой набитой». Ты можешь: а) рассматривать это как «красный свет» и счесть его грубияном; б) рассматривать это как «красный свет» и думать, что он нервничает или комплексует, плюс у него ужасные манеры; в) рассматривать это как «зеленый свет», потому что «ему так больно, что он стремится ранить других людей, ему не справиться без такого понимающего человека, как я»; г) рассматривать это как «зеленый свет», потому что ты веришь, что ты и вправду дура; д) считать это забавным, потому что эта характеристика тебя никак не задевает.

Люди, которыми ты себя окружаешь, – честное зеркало, в котором отражаешься «ты настоящий».

Мы привлекаем определенных людей в свою жизнь, а они нас – в свою. Мы помогаем друг другу расти и выяснять свои проблемы, если умеем учиться на идиотских поступках окружающих. Именно раздражающие знакомые (родственники, клиенты, соседи или та женщина в поезде, с голосом, точно пароходная сирена) помогают понимать, кто мы есть на самом деле – в большей степени, чем самые близкие друзья. Не упускай чудесную возможность усвоить то, что было преподано тебе человеком, которому ты с удовольствием свернул бы челюсть.

Бесящие качества других людей – это то, что нам не нравится в самих себе. Очень-очень долго одной из моих главных легенд было представление, что быть женственной – значит быть слабачкой. В какой-то момент жизни я решила, что вести себя по-девичьи не круто – и женственность стала той частью меня, которой я стыдилась. Поэтому я ощущала намного меньшую угрозу себе со стороны женщин, которые подходили ко мне с предложением пойти в спортзал, чем со стороны тех, которые подходили с карандашом для глаз. Именно поэтому меня по сей день так смешит то, что одна из моих лучших подруг – настоящая девочка-девочка. Я познакомилась с ней, когда мы вместе работали в Нью-Йорке. Меня сразу привлекло то, что она была замечательно умна, мила и потрясающе передразнивала одну из наших коллег, изображая, как та идет по коридору, отклячив задницу, что заставляло меня сгибаться пополам от хохота. Однако в отличие от меня моя подруга – любительница девичников и совместных маникюрно-педикюрных сеансов в салоне красоты, восхищается кольцами для помолвки, когда ее подзывает трепещущая ручка будущей невесты, и профессионально исполняет «девочковые» групповые приветствия: руки вверх, голова откинута, глаза плотно зажмурены и льется поток пронзительных «обожемой!». За это мы одарили ее прозвищем Пинк.

Итак, десять лет спустя я живу в Лос-Анджелесе, а Пинк – в пригороде Нью-Йорка, разумеется, замужем и с кучей детишек. Когда она впервые отваживается на поездку в Сан-Диего, чтобы повидаться с лучшей подругой по колледжу, то звонит и просит меня поехать вместе с ней. Я с неохотой соглашаюсь. Меня беспокоят не два часа в дороге, а та самая лучшая подруга по колледжу, с которой я никогда не встречалась, но знала, что она еще «розовее» самой Пинк. Я воображаю себе полноценную «сестринскую» приветственную сцену, дополненную совместным педикюром, одновременным просмотром фильмов с Мег Райан и разговорами о том, как мы все растолстели. Но я люблю Пинк, поэтому соглашаюсь.

Тем временем в городе Сан-Диего лучшая подруга Пинк по колледжу совсем не в восторге от перспективы принимать у себя лучшую подругу Пинк по Нью-Йорку. Она тоже закатывает глаза, воображая себе потенциальную эстрогенную бомбу, так что представь себе наш восторг при открытии, что мы с ней обе… мачо. Но когда до нас дошло, что на розовом поле играть не придется, нас ждал главный сюрприз: наши внутренние позабытые-позаброшенные девушки сочли безопасным высунуть носы из укрытия. Все мы, втроем, в тот уик-энд сорвали голоса, хохоча и вопя. Я даже не удивилась бы, узнав, что мы все-таки сходили на педикюр. Впрочем, не помню. Перебрала винных коктейлей.

Я по-прежнему отношусь к девичникам без особого восторга и не говорю, что нужно непременно приходить в восторг от всего неприятного, что мы видим в этом мире. Я лишь имею в виду, что если что-то тебе активно не нравится, причина твоей неприязни в том, что это «что-то» резонирует с твоими внутренними проблемами.