Нянечка

– Черный пояс, третий дан! – я дернулась, но тиски усилились. Одна ладонь бессовестно накрыла грудь и смяла блузку.

– Шестой, – Вадим издал едкий смешок. – В следующий раз не пались себя так быстро, нянечка.

После чего поцеловал меня в щеку, и я с визгом полетела на кровать. Пропахав носом покрывало, я сбросила подушки и остановилась у кованой спинки. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, почему я рассматриваю ажурный рисунок из металла. А не стою ногами на твердом полу.

– Ладно, нянечка, – паразит по имени Вадим щелкнул зажигалкой. Обычной такой, пластиковой. Через минуту сигаретный дым заполонил небольшую спальню. – У тебя есть неделя. Чтобы убраться отсюда. Я – мальчик добрый, сильно напирать не буду. Соберешь свои манатки, девчачьи штучки и свалишь в закат. Или…

Он наклонился и опасно понизил интонация:

– Вылетишь отсюда с моей помощью, нянечка. Быстрее, чем клиентам своим даешь.

– К-клиентам? – я находилась в прострации и замешательстве, потому не сразу его поняла.

– Ой, думаешь я не в курсе, кого мой папаша заказывает из того агентства? – Вадим брезгливо обтер руку, которая минуту назад сжимала мою грудь. – Ты, правда, совсем странная. Хотя, может, он фанат ролевых игр со шлепками и всем этим БДСМ.

Господи, так Пахомов-младший меня за эскортницу принял?!

– Короче, – Пахомов расшаркался, – вали обратно в столицу, нянечка. Здесь для тебя работы нет.

Он развернулся, но на выходе вдруг остановился и блеснул очаровательными ямочками.

– Чего? – я сжала кулаки, приводя себя в равновесие.

Натворила дел. Хватит. Надо успокоиться и решить, как быть дальше.

– Телефончик мне оставь, – ехидно протянул Вадим. – приеду в Москву, позвоню. Повеселимся, поможешь мне с надеванием подгузника…

С мерзким хихиканьем он скрылся раньше, чем подушка достигла его головы.

– У-у-у, Гадик, – прошипела я. – Черта с два уйду!

Если меня не уволят раньше.

От мрачных мыслей отвлекла вибрация мобильного. Испуганно заметавшись, я перевернула все постельное и нашла закатившийся между матрасом и кованой спинкой телефон, чтобы при взгляде на экран громко застонать. Мама! Етитская матрешка! Ее не хватало к пятиминутному позору, который я только испытала. Никогда с такой легкостью меня не побеждали мужчины. На занятиях я оставалась одной из лучших, а в отделе вообще превосходила многих оперативников.

– Да? – молясь, чтобы Евангелина Леонидовна звонила по ошибке.

Я говорила: женщины с труднопроизносимыми именами очень странные.

– Даночка? – в трубке раздался возмущенный голос матери. – Почему я не могла до тебя дозвониться?!

– Мам, сейчас не очень удобно…

– Неудобно детей рожать раком! Скажи, пупсичек, ты уже нашла богатого мужика на новой работе? Маме в квартиру нужен диван!

Глава 4

Вадим

– Толстоевский на связи. Альфа 2-3-00

– Аха-ха-ха, каждый раз ору чайкой, когда ты фамилию свою в трубку басом орешь, – заржал на том конце Краснов.

Гандурас контуженный с дурацким чувством юмора. Вот прямо слов нет приличных, лишь эмоции и сплошное раздражение.

– Папу к трубке позови, Красный, – буркнул я, делая еще одну затяжку. Вторая сигарета пошла лучше первой. Руки не тряслись, огонь в штанах прекратил полыхать.

Все из-за этой… Нянечки, прости господи. Личико, как у куклы фарфоровой. Ни единого пятнышка, кроме небольшого углубления под правым глазом. Какой-то старый шрам. Волосы черные, как смола, радужки синие-синие. Красивая, прямо мимо не пройти. Неудивительно, что в агентстве ее сразу пристроили к Пахомову и прислали сюда. Только непонятно зачем.

Прознали насчёт операции?

– Вадим, – папин голос подействовал немного успокаивающе, я перестал мять пачку сигарет в руке.

– Где Эля Рахимовна? Какого черта здесь забыла девка из агентства Радмилы?

Помощь другого оперативника мне требовалась как никогда. Пахомов договорился, наконец, с партнерами по бизнесу, чтобы те вышли на меня. Якобы старшего сына, появившегося из ниоткуда. Мы столько времени прорабатывали легенду и схему, убили кучу нервов, выходных, проходных. Чтобы из-за какой-то девки все провалилось?

– Заболела, – буркнул папа.

– Чем?! – возмутился и пнул грязную кучку из подтаявшего снега.

Вроде бы зима на улице, а вокруг сральник. Будто во дворе особняка Пахомовых тысячи собак беспрерывно три дня гадили.

– Беременностью!

– Она же старая, – я с изумлением стиснул телефон и замер.

Какая беременность? Эльвире Рахимовне лет сорок уже. Она один из лучших сотрудников «Альфы», участвовала в поимке террористов два года назад. Помогала нам раскручивать дело о незаконном обороте золота в Подмосковье и должна была стать моим помощником. Здесь.

– Чего старая? Женщина в самом соку, – отбрил отец с возмущением. – Чего ты разорался там, Вадя? Я тебе говорил, чтобы ерундой не маялся и отдал дело кому-то из пацанов с опытом! Ты же никогда в подполье не сидел, а если ранят? А у папы нервы!