Няня для дочери Темного Лорда

— Нет, — легко ответила девочка, в этот раз решив обойтись без шуток. — Они просто здесь живут. Папе нравится. Они милые, но Мария их очень боится. Впрочем, — весело фыркнула Анжелик, — Мария боится всего, а папу — больше всего на свете!

— Но с ним она была довольно резка, — отметила я.

Анжелик пожала плечами.

— Вы, взрослые, ведете себя порой очень странно.

Я не стала спорить. Что ж, если не знать все мотивы человека и не пообщаться с ним лично, можно много разного придумать касательно его жизни. А правда, раскрывающаяся после, бывает достаточно неприглядной и пугающей. У меня вот тоже были свои причины оставаться работать здесь, и это отнюдь не любовь к своей профессии и желание воспитывать Анжелик. В какой-то мере девочка только усиливала мою тоску по дому, но я ни на минуту не забывала о том, что моё возвращение домой будет означать смерть для Эли. А значит, я должна пытаться избежать этого всеми возможными способами.

— Ты хочешь сесть заниматься в лаборатории, или мы всё-таки пройдем в кабинет? — поинтересовалась я, надеясь, что мой голос звучит достаточно твердо, дабы девочка не заподозрила, будто я боюсь чего-то в этой лаборатории.

Не сказать, что у меня в самом деле присутствовал такой страх, но место тут было непригодное для учебы. Анжелик, кажется, это понимала, а против самой учёбы ничего не имела, потому указала на дверь, видневшуюся в самом конце лаборатории.

— Нам туда, — промолвила она. — Если вам, конечно, не страшно, леди Анастейша, — в голосе девочки зазвенели едва заметные язвительные нотки, и я про себя отметила, что она куда больше похожа на отца, чем может показаться с первого взгляда. И ведет себя куда взрослее, чем полагается восьмилетнему ребенку. Тем не менее, это была только одна сторона души Анжелик.

Мне подумалось, что она таким образом может пытаться спрятать свою чувствительную натуру. Ребенок растет без матери, ей, конечно же, бывает и грустно, и одиноко… И хочется простого человеческого тепла. Всегда ли может его обеспечить лорд Теодоро? Он, как минимум, часто занят работой. С нянями Анжелик не уживается, леди Мария — наставник ещё тот, врагу не пожелаешь, в школе для Светлых что-то пошло не так… И с кем, спрашивается, общаться ребенку?!

Пообещав себе, что сделаю всё возможное, дабы жизнь Анжелик только улучшалась, а не превратилась с моей помощью в сущий кошмар, я решительно пересекла лабораторию.

— Не страшно, — ответила, прежде чем открыть дверь в кабинет. — К сожалению, мне доводилось видеть что-то пострашнее котлов и скелетов.

— Дракона? — моментально заинтересовалась Анжелик, подбежав ко мне поближе. — Или василиска? Или гарпию?

— Болезнь, съедающую родного человека, — тихо ответила я. — И лучше бы в самом деле мне повидать дракона, Анжелик… Прости, не следовало говорить тебе об этом. Пойдем, — я попыталась улыбнуться, — нам надо учиться.

Я открыла кабинет, переступила порог и замерла, кажется, в ещё большем ужасе, чем от лаборатории.

И не потому, что в кабинете стояли котлы или бегали ожившие скелеты, отнюдь! Всё выглядело максимально прилично, насколько это вообще возможно. Большой стол, рабочее кресло, несколько удобных стульев с мягкой обивкой. Шторы, с помощью которого можно регулировать освещенность помещения, большая люстра, зажигать которую, впрочем, нынче не было надобности, хватало и солнечных лучей. Мягкий ковер, устилавший, впрочем, только часть кабинета, светлый паркет, высокие шкафы с аккуратно сложенными книгами и какими-то бумагами…

И портрет. Он висел прямо напротив двери, так что у меня не было шансов его не заметить. И, пожалуй, именно к этому портрету меня привела Анжелик, хотела, чтобы я посмотрела. На нём была изображена женщина невероятной красоты. Стройная, с золотистыми волосами, собранными в красивую строгую прическу. Черты лица незнакомки казались мне одновременно знакомыми и нет. Мягкие, нежные, тонкие… Её лицо могло вдохновить, пожалуй, любого художника. Только синие глаза смотрели как-то колюче, будто пытались проткнуть насквозь.

Но испугало меня другое. Не то, что в кабинете у лорда Теодоро висел потрет какой-то женщины, нет — то, что я была очень на неё похожа.

— Анжелик, — прошептала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не попятиться, — а кто это? Чей это портрет?

— Моей мамы, конечно же, — незамедлительно отозвалась девочка.

Мне вспомнилось, как лорд Теодоро внимательно смотрел на меня, буквально пронизывая взглядом насквозь, и я вздрогнула. Неужели он видел во мне черты своей покойной супруги?

— Ты на неё похожа, — отметила Анжелик, нисколечко не стесняясь. — Я сразу заметила. Это потому мой папа взял тебя на работу?

— Лорд Теодоро, — мой голос прозвучал неожиданно строго, — взял меня на работу, потому что у меня есть педагогическое образование. Анжелик, — я повернулась к ней, — я была учительницей и воспитывала детей твоего возраста, учила их чтению, математике, природоведению… И многому другому. Четыре года, целых двадцать семь деток…

— Они были очень бедными?

— Почему? — удивилась я.

— Потому что всем богатым детям нанимают персональных учителей.