Няня для дочери Темного Лорда

Теодоро крепко сжал плечи Анастейши. Его давно настолько не влекло к другим женщинам. Все остальные, с кем ему доводилось сталкиваться, не слишком-то заслуживали уважения или интереса. По большей мере очень поверхностные, желающие заполучить какую-то выгоду, они вызывали у Теодоро скорее раздражение. К тому же, почти всё своё свободное время мужчина стремился посвящать своей дочери, некогда ему было ухаживать за всякими барышнями, тем более, такими капризными, как леди из высшего света…

Но с Анастейшей всё получалось как-то по-другому. Теодоро, собственно, вообще не собирался смотреть на неё, как на женщину. Потом он заставил себя думать, будто притягательной её делал морок, наведенный Тенью, ведь врагам надо было продвинуть своего агента так, чтобы она оказалась максимально близко к Теодоро.

После того, как он вытянул из неё Тьму и залечил раны, Теодоро уже не мог полагать, будто магия имеет какое-то отношение к привлекательности Анастейши. Нет, определенно, его влекло к этой девушке, как какого-то несдержанного мальчишку, и овладеть своими эмоциями с каждым разом становилось сложнее всего.

И сейчас, в крохотной тёмной кладовке, куда их односторонним телепортом каким-то чудесным образом закинула Анжелик, Теодоро было и вовсе некуда сбежать от осознания собственных чувств и влечения к иномирянке. Да, поначалу она привлекла его внимание тем, что была похожа на его первую супругу, но потом… Это совершенно иной человек. В Беренике никогда не присутствовало и следа той преданности близким и жертвенности, что переполняли Анастейшу.

Или, точнее сказать, Анастасию — ведь именно так звучало её реальное имя.

— Теодоро, — прошептала она в темноте, кажется, ощущая его намерения. Я должна рассказать вам… Тебе… Вам…

— Тебе.

— Я должна рассказать тебе кое-что важное. Раз уж мы оказались наедине, — она замерла в его объятиях, как мышь перед кошкой, и, кажется, не решалась сдвинуться с места. — Я должна…

Теодоро хотелось, чтобы она сейчас молчала. А ещё — ощутить вкус её губ. Сколько времени он даже не смотрел на других, а теперь чувствовал себя мальчишкой, которого с ума сводит присутствие рядом няни его дочери. Смешно сказать, сколько существует запретов на их отношения!

— Да? — Теодоро вздохнул и велел себе не о глупостях всяких думать, а сосредоточиться на словах девушки. — Что случилось? Опять Тень?

— Нет, не Тень… — она смутилась. — Просто… Анжелик мне кое-что рассказала, и я полагаю, что должна этим поделиться. Но мне несколько неловко.

Теодоро вопросительно изогнул брови. Что же могла такого рассказать маленькая девочка, чтобы взрослая женщина боялась повторить её слова? Ещё и так мило смущалась… В том, что Анастейшу донимало именно смущение, Раньери практически не сомневался. Пусть они стояли в полумраке кладовки, он всё равно отлично видел. Сила Тёмного Лорда всё же давала определенные преимущества.

— Говори, — велел Теодоро. — Если ты считаешь, что это действительно важно.

— В общем, — Анастейша попыталась отстраниться, кажется, желая вернуть себе способность нормально разговаривать, — леди Мария наговорила Анжелик всякого… И сказала, будто мы с тобой собираемся пожениться. Что… Что я нарожаю тебе других детей…

Раньери улыбнулся, теперь радуясь тому, что Анастейша в темноте видела не так хорошо, как он. Никогда прежде он не думал о том, что у него могут быть ещё дети помимо Анжелик, хотя, вне всяких сомнений, следовало бы задуматься — Тёмному Лорду полагается подарить свои гены не только одному ребёнку, так сказать, передать право на владение дара следующим поколениям, чтобы магия вместе с ним не ушла в землю после смерти.

Анастейша, подумалось ему, может стать отличной матерью.

— И что мы отправим Анжелик в приют, потому что она будет тебе больше не должна, — выдохнула девушка.

— Что? — опешил Теодоро.

— Да, — быстро закивала Анастейша. — Я попыталась убедить Анжелик, что ни о какой свадьбе, а уж тем более о приюте не может быть и речи, но ты же понимаешь, насколько непросто бывает донести что-то до ребёнка! Мы с ней нашли общий язык, а вот леди Мария никак не хочет меня слушать и не умеет держать язык за зубами. Было бы очень хорошо, если б ты смог как-нибудь повлиять на неё, объяснить, что она не имеет права вести себя подобным образом.

— Хорошо, — весь романтический настрой и хорошее настроение моментально выветрились из головы. Теодоро чувствовал, как его разрывает на части рвущаяся на свободу злость. Вокруг запястий уже оборачивались невидимые ленты Тьмы, которые наверняка причинят кому-то вред, если он сейчас не возьмет себя в руки. Как эта мерзавка леди Мария посмела обсуждать подобное с его дочерью? Как ей только в голову пришло…