Няня для дочери Темного Лорда

После перемещения в поместье прошло уже несколько часов. Теодоро кое-как успокоил Анжелик, а теперь выпытывал подробности, пытаясь понять, что именно произошло.

— …А вместо одежды было вот это, — закончила Анастейша, раздраженно указывая ладонью на скомканные тряпки, в которых с трудом угадывались прежние платья. — К счастью, Дамьяно притащил мне твою одежду — прости, что использовала, но спрашивать было некогда. Я не могла отпустить Анжелик одну с учителем Теренсом, он на тот момент совершенно не вызывал у меня доверия, пришлось рисковать. Даже если это выглядит немного неприлично.

Она смущенно повела плечом и, кажется, едва заметно покраснела, а потом, словно пытаясь оправдаться, произнесла:

— В моём мире женщины носят брюки, и это не вызывает никаких проблем, но я понимаю, что могу выглядеть несколько шокирующе…

— Ты выглядишь прекрасно, — оборвал её Теодоро. — В самом деле прекрасно. А ещё благодаря твоему поступку Анжелик цела и находится дома, а не в лапах теней. Тебе не за что оправдываться, Анастейша, я боюсь даже представить, что бы могло произойти, если б не твоё своевременное вмешательство.

Он не лукавил. Если б Анастейша не сориентировалась и не сделала всё возможное, чтобы успеть всё-таки с учителем Теренсом и Анжелик, неизвестно, чем бы всё закончилось. Смог бы Теренс сопротивляться влиянию Теней?

Не хотелось признавать, но враг подобрался слишком близко. Настолько, что Теодоро скоро не сможет закрывать глаза на всё происходящее, ему придется действовать максимально активно. Как бы ему ни хотелось поскорее забыть о прошлом…

Прошлое следовало за ним по пятам.

Он устало взглянул на ком, в который превратились испорченные платья, и брезгливо скривился. Всё это следовало отмыть, и он подозревал, что мебель, на которую попали капли неизвестного вещества, тоже безнадежно испорчена.

— Но не стоит тратить на это время, — промолвила Анастейша, привлекая к себе его внимание. — Нет смысла. Я понимаю, что обитатели поместья меня недолюбливают… Это нормально. Я кажусь им странной, выскочкой. В конце концов, мы с ними почти не общались…

Теодоро едва не зарычал от раздражения. Ему хотелось остановить поток её слов и ясно дать понять Анастейше, что ему лучше знать, что считать нормальным поведением, а что — не очень. А ещё — объяснить, что защищать себя — не самое ненужное на свете.

Впрочем, Раньери её понимал. В определенный момент он сам забыл о себе. Зачем помнить о человеке, которого почти что нет? Долгое время после того, как Теодоро потерял жену, он жил исключительно ради дочери — и ради воспоминаний, бередивших душу. Было ли просто? Отнюдь! Он страдал, с трудом переползал из дня в день, старался посвящать больше времени Анжелик и вездесущей работе. Её становилось огромное количество благодаря обретённой должности Тёмного Лорда, и Теодоро упивался возможностью сбежать от разъедающего его волнения.

Он долго отбрасывал свои проблемы как то, что не имеет никакого значения, и привык так думать о себе, но жизнь показывала: так не получится. Ему рано или поздно придется понять, что он с дочерью являет единую систему, и то, что угрожает ему, может и по ней ударить.

Сейчас — пыталось.

У Теодоро были догадки — и совершенно отсутствовали доказательства. Он не мог решить вопрос, пожертвовав собой, потому что это всё равно не спасло бы Анжелик, и не мог исправить всё своей силой, хоть та и росла с возрастом, набирала мощь.

Анастейша казалась Теодоро такой же.

Она была прекрасным человеком, добрая, отзывчивая, всегда готова броситься на помощь. Но при этом она совершенно не заботилась о себе. Абсолютно! Умела ли она это делать? Кажется, нет. Что-то подсказывало Теодоро, что Анастейша утонула в беспокойстве о сестре, а теперь и об Анжелик, а для себя в этом круговороте событий искать время совершенно не собиралась.

Ещё и удивлялась, когда ей об этом напоминали. Мол, зачем, кого интересуют такие глупости? Это же просто испорченная одежда, просто слуги…

Теодоро отметил, что в нём вспыхнуло жуткое желание защитить эту девушку. Он давно уже не испытывал подобных чувств по отношению к кому-либо, помимо Анжелик. А теперь смотрел на Анастейшу и думал, что и её хочет попытаться оградить от всего дурного.

И плевать, если она пока не позволяет ему этого сделать.

Наконец-то аргументы, которые могли бы переубедить Анастейшу, нашлись, и он с полной серьезностью промолвил: