Няня для фееричного папаши

После радушной встречи с мамой, мне чуть ли не святой водой пришлось отпаивать малыша. Он плакал, не мог успокоиться и постоянно хватался за меня, будто я могла куда -то исчезнуть. Остин никак не мог заснуть в своей кроватке, моя рука же давным-давно затекла. Поэтому я прихватила какую-то мягкую игрушку, взяла Остина на руки и легла с ним на софу. Зная об опасности, отодвинулась от малыша, свернувшись вокруг него калачиком. Мальчик плевать хотел на все предрассудки и заснул лишь тогда, когда уткнулся носом в мою подмышку и, вцепившись в меня руками и ногами, успокоился.

Я долго боролась со сном, пыталась выбраться из объятий Остина, но всё напрасно. Вот и заснула. Остин же, ворочаясь и мучаясь кошмаром, похоже, как и я, вскинул руку ну и ударил меня. Нет, глаз не выбил, даже фингал не оставил, только ноющую боль и небольшое покраснение. Оглянувшись, посмотрела в окно: глубокая ночь.

Встав с софы, поплевалась, перекрестилась и взяла Остина на руки так, будто это бомба. Не дыша, закрыв рот и надув щёки, несла мальчика в его кроватку. Операция попытайся -остаться-целой-и-не-разбудить-весь-дом прошла успешно. Правда я ещё минут десять нависала над кроваткой, разглядывала Остина и прислушивалась к каждому его вздоху: спит.

Приснится же такая... гадость!

Конечно, идти к себе в комнату было заманчиво, но и оставлять Остина не хотелось. Спать тоже желания не было, зато желание прогуляться, подышать и подумать появилось. Накинув на себя тонкое покрывало, подобно мумии вышла в коридор. Чуть пошатываясь от усталости и зевая, поймала себя на мысли, что сейчас в поместье я совсем одна. Ну, как одна. Конечно, все спали, но в эту минуту была без присмотра.

Поёжившись от слабого сквозняка, огляделась: магические светильники еле-еле работали, погружая меня в мягкий полумрак. Очертания мебели стали какими-то плавными, если не пушистыми. Зевая, я побрела в конец коридора. Сама не знаю, почему меня туда ноги понесли. Наверное, потому, что там был выход на террасу. А дышать свежим воздухом, в тишине, в аромате прекрасных цветов хотелось очень сильно.

На удивление такая мысль пришла не только мне.

Едва свернула за угол, как во что -то врезалась. Теперь пострадал другой глаз. Да что же это такое! Не хочу быть Крошкой Енотом!

— Ай!

На пол рухнули дружно, тихо, почти без шума и пыли. Только я в мумию практически превратилась, потому что сверху на меня что-то рухнуло, что-то похожее на ковёр или гобелен. Ворочаясь, сплёвывая волосы, которые нахально лезли в рот, я щурилась пострадавшим глазом и молилась, чтобы фингала не было.

Яркий свет меня ослепил. Чья-то прохладная ладонь прошлась по моему лицу. Сфокусировав взгляд, я вскинула брови, перестала морщиться и рассмотрела фэра Итана. Мужчина, встав на колени, навис надо мной и взволнованно рассматривал моё лицо. Увидев, что это я, что я в порядке, выпрямился, провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул.

Сейчас на мужчине не было привычного костюма. Нет, выглядел каким -то... потрёпанным. Всё дело оказалось в очень свободной серой рубашке, мягких брюках и совсем без идеальной причёски. Эдакий небрежный романтический образ. Поймав себя на такой мысли, покраснела.

Фэр Итан, скрестив руки на груди, сдержал улыбку и спросил:

— Что вы тут забыли в такой поздний час, фэра Лара?

— Вышла воздухом подышать. Вот уж не думала, что за лёгкие глаза будут отвечать. Сначала ваш племянник меня чуть не ослепил, теперь вот вы побеспокоились о том, чтобы я дорогу в темноте нашла.

— Что?

— Фонарь под глазом, фингал, — смилостивилась и добродушно добавила. — Бланш!

Мужчина покачал головой и вдруг коснулся моего виска, а потом и щёки. От ощущения пальцев меня в дрожь кинуло. Если бы не стиснутое, тьфу, свёрнутое состояние, я точно возмутилась. А так воздухом поперхнулась и глаза вытаращила.

— Простите меня сердечно.

— Не могу. Ни почечно, ни лёгочно, ни тем более сердечно. Нечего прощать. Я же не знала, что вы тут. Можно задать неприличный вопрос: что вы тут делаете?

— Я первым спросил.

— Ну. — недовольно заёрзала, — если вы меня отпустите, можно будет и поговорить. Как-то не очень удобно лежать в ковре и покрывале.

Фэр Итан встрепенулся и понял, какую ошибку допустил. Встал, распутал меня, протянул руки и рывком поставил на ноги. Я поправила свободное нижнее платье, которое использовала в качестве ночной рубашки, а всё из-за того, что Остин ножницами побаловался — низ стал с бахромой.

Невольно скользнув по мне взглядом, мужчина смутился и как-то по-отечески накинул мне на плечи покрывало, которое перед этим встряхнул. Я в него закуталась и тяжело вздохнула.

— Неужели вам снятся кошмары?

— Кошмары? — фэр Итан покачал головой. — Нет, я ещё и не ложился. Много думал. Решил, что если подышу...

Я снова вздохнула, отделалась от желания взять мужчину под локоть и кивнула в сторону террасы. Туда мы побрели вместе.

— Станет легче?

— Да, — мужчина впервые казался мне обычным человеком. Очень усталым и измотанным. — Думал побыть в одиночестве.

— Хм, ну давайте, что ли, вместе побудем.