Няня для главы сыскной полиции

- Не переживай. Я более чем уверен, Константин и Катерина уже дома, пьют вечерний чай. Тебе тоже пора, - видимо, устав ждать, когда я, наконец-то, одумаюсь, Мирон решил взять дело в свои руки. Развернув меня к коляске, он обхватил ладонями мою талию и, не дав опомниться, приподнял и втащил в салон. – Любезный, отвези барышню на Дровяный переулок, дом шесть.

В карман извозчика полетели монеты.

- Мирон, а ты? – высунулась я в окно, придерживая рукой шапку.

Мужчина развел руками.

- А у меня, как видишь, много работы.

Ну что за трудоголик, на мою голову и ведь ничем не проймешь. Впрочем, а чего это я так разволновалась? Моей шкурке ничего не угрожало, а за других я переживать не привыкла.

- Вдруг там все еще опасно, а ты без оружия? – я перевела взгляд на выглядывающий из-за его пояса эфес сабли и уточнила. – Огнестрельного.

- Помолишься за меня?

Не поняла… он что, издевается? Судя по тому, как подрагивают кончики его губ, точно издевается!

- Обязательно. Но знаешь… револьвер есть револьвер, во что бы мы не верили, - проворчала я. - Мирон, прошу, дождись подкрепления… или как это у вас называется. Ты один, а этих грабителей, судя по рассказам, было с десяток, если не больше.

- Эти грабители, как ты выразилась, обычные мальчишки. Их уже след простыл.

- А если не простыл? Вдруг будет новый взрыв, и уже настоящий, а у вас бронежилеты еще не изобрели.

- Прости? – увидев недоумение во взгляде Меньшикова я чуть не хлопнула себя по лбу. Что за напасть, когда я уже забуду о всех благах цивилизации? 

- Не обращай внимание, - отмахнулась я. - Напиши мне, как закончишь. То есть… Пришли денщика с запиской. Мы с Полей будем ждать.

- Договорились, - Мирон устало вздохнул и откинул со лба упавшую на него черную прядь. Затем наклонился к окну и провел пальцем по моим губам. Только тут я заметила, что китель на нем был расстегнут. Сорочка измялась и торчала навыпуск. Волосы трепал зимний ветер. Боже, этот мужчина был просто… - Маша, не думай, что я забыл наш разговор. Мы обязательно к нему вернемся.

… Просто невыносим!

Глава 18. Дамские пальчики

- Не велено никого пускать, Мария Андревна, - заикаясь, проблеял покрасневший Елисей. – Приказ его благородия.

- И чем же он так занят, что не может уделить минутку своего драгоценного внимания собственной дочери? – я продолжила наступление на цепную болонку своего работодателя.

Сжимающая мою ладонь Поля, находя наше противостояние забавным, издала приглушенный смешок. А вот Елисей, судя по лицу, угрозой проникся, но с места не сдвинулся. Прижался спиной к дверям в кабинет Меньшикова, и взирал на меня затравленным взглядом.

- Мария Андревна, не извольте гневаться. У нас из-за случая в «Большом» все с ночи на ушах стоят. Мирон Александрович всего час, как вернулся. Из кабинета не выходил. Я бы не смел вас задерживаться, но у него сейчас Урусов, один из наших надзирателей, с важным докладом. Вот закончит, и проходите.

Проникнувшись его объяснениями, я перевела взгляд на свою подопечную.

- Ну что, Полина Мироновна, подождем? – девочка весело закивала и Елисей шумно выдохнул.

Ждать мне было не привыкать. Подумаешь часом больше, часом меньше? Что это для человека, который всю ночь не спал? Порывался сорваться с места. Ходил из угла в угол, ожидая новостей. И наращивая синяки под глазами.

А этот… мерзавец, так «заработался», что денщика с запиской лишь под утро прислал.

«Живъ, здоровъ. Буду зянятъ, ждите къ вечеру».

Чертов «романтик»! Я так переживала, а он… не смог нормально двух слов связать? И это после вчерашнего поцелуя…

У меня до сих пор горели губы и сердце словно срывалось с цепи, стоило вспомнить его обжигающий вкус, ладони сжимающие мои бедра, грубую ткань кителя под пальцами…

Волнение переросло в злость. И та кипела внутри, ожидая мгновения, когда можно будет выплеснуться наружу. А потому, позавтракав, я собрала Полину и бросилась в участок. Благо веская причина тоже имелась.

Стоило Урусову открыть дверь и выскочить из кабинета - будто черти следом неслись - я схватила Полину и, не обращая внимание на пытавшегося проскочить мимо нас Елисея, ворвалась внутрь.

 - Мирон… ой, Мирон Александрович, - быстро поправилась я и осеклась, попав в плен его усталого, но жаркого взгляда.

 Все еще растрепанный, в одной рубашке с закатанными, несмотря на холод в помещении, рукавами, глава сыска меньше всего походил на себя прежнего. От собранности и строгости не осталось ни следа. А черные глаза буквально молили о душе и кофе.

- Папенька, - бросилась к Меньшикову дочь и забралась на колени. – А мы с Малией Андлевной снова лисыли тебя навестить.

- Какая приятная неожиданность, - мужские губы расплылись в широкой улыбке, от которой зашкалило мой пульс. - Елисей, можешь идти.

Маячивший у меня за спиной парень, отвесил поклон и закрыл за собой дверь. А я так опешила от неожиданности, что не сразу открыла рот.

- А мы вот… - я приподняла корзину, ручку которой, все это время, сжимала правой ладонью. - Поесть вам принесли. Глафирия Петровна приготовила на завтрак вкуснейшие пирожки с капустой и грибочками. С пылу, с жару, как говорится.