Няня для принцессы

Катя плакала, опершись рукой о раковину, и слезы капали на белый кафель, смывая тушь и бороздя пушистый слой пудры на лице. Миша вошел, и она испуганно обернулась, но увидев, что это всего лишь пацан, который сидел напротив нее за свадебным столом, повернулась к нему спиной. Ни мама, ни папа, ни жених… уже хорошо. Миша улыбался, ему совершенно по-дурацки хотелось щелкать зубами, прыгать и смеяться.

– В лесу, – сказал Миша, глядя на ее худенькую спину. – В лесу я хотел увидеть себя старым седым аллигатором в кресле-качалке в окружении маленьких бойких крокодильчиков. Чтобы пахло кофе и пирогами, а в кухне шипело на сковороде мясо. И чтобы безопасно, ни одного зомби вокруг, и никаких шипастых корней, никаких летающих ежей, никаких взрывающихся мин-вонючек, никаких мигрирующих…

Она повернулась, а потом плюхнулась прямо на кафельный пол прямо в своем длинном белом платье. У нее было такое лицо, как будто она, оказавшись нос к носу с толпой зомби и уже полностью утратив надежду, вдруг обнаружила за спиной у себя роту аллигаторов. В глазах у Кати что-то менялось, внутри зрачков разгорался свет, как огонь из углей, которые кажутся навсегда остывшими.

– …мигрирующих зыбучих песков. И чтобы… чтобы со мной всегда была принцесса. Хотя я, конечно, слишком многого хочу, ведь я всего лишь уродливая пупырчатая рептилия с гранатометом, ну, ты знаешь.

Она начала смеяться, размазывая слезы. Тушь потекла, вокруг глаз образовались черные круги, одной рукой Катя сняла фату и венок из белых цветов и забросила его в урну.

– Мне, кстати, всего шестнадцать, – продолжил он. – К сожалению. Но уже через пару лет будет восемнадцать, и мы сможем пожениться. Тебе двадцать, я знаю.

Мир вокруг них неуловимо изменился. Еще минуту назад они были двумя растерянными и несчастными людьми, оторванными с мясом половинками, убогими травмированными калеками.

– Ты вовремя, Дубровский, – произнесла Катя, – я уже планировала было повеситься.

– Глупости, – сказал Миша.

Катя включила воду, набрав в ладони теплой воды, погрузила туда лицо, а потом сунула голову под струю.

– Пойдем, – позвала она, смыв косметику, – мне надо кое-что кое-кому сказать.

Они вышли из туалета, крепко взявшись за руки. С мокрых Катиных волос стекала вода. Миша улыбался. Ася увидела их первой, и ее лицо вытянулось. Вслед за Асей гости принялись поворачиваться к Мише и Кате. Мелькнуло ошеломленное лицо Елены Варфоломеевны. С открытым ртом застыл папа невесты. Мама ойкнула, и из ее губ вывалился кусочек крокодильего шашлычка. Миша и Катя принюхались. В воздухе отчетливо пахло розмарином. Они сильнее сжали руки. Жених медленно поднялся со стула, с трудом справившись со своими телесами.

– Какого черта? – громко спросил он. – Что за цирк?!

Тамада нервно глотнула кофе из чашечки, стоящей на столе. Виталий Дмитриевич протер глаза и уставился на пару.

– А вот и Дед Мороз со Снегурочкой! – объявил он. – Елочка, зажгись!

Никто не засмеялся. Мужчина в клетчатой рубашке и джинсах принялся пробираться поближе к Кате с Мишей. У него были огромные кулаки и внимательные глаза.

– Что это значит? – повторил жених.

В голосе была угроза. Катя и Миша прижались друг к другу плечами, крепко сплетя руки.

– Свадьбы не будет, – сказала Катя в полной тишине. – Я люблю другого.

Жених снял пиджак. Его глаза наливались красным. Он опустил большую голову и смерил взглядом Мишу.

– Отойди, – велел он Кате.

Вместо этого Катя вцепилась в Мишу двумя руками, как опаздывающий на работу хватается за поручни последнего в этом тысячелетии троллейбуса.

– В сторону, – прорычал жених, наступая.

Он схватил вилку, зубцы ее смотрели вверх. Теперь туша жениха нависала над худеньким подростком и бледной Катей. Он поднял вилку, прицеливаясь. Ася прижала руку к сердцу. Елена Варфоломеевна схватила тяжелую пепельницу.

Тамада одним махом допила кофе.

– Это часть сценария, – сказала она, пытаясь разрядить обстановку, – похищение невесты, ну, все как обычно. Дорогого жениха просим успокоиться.

Кое-кто заулыбался, послышались смешки, обстановка частично разрядилась. Жених опустил вилку и посмотрел на тамаду.

– Так это такие шутки? – в бешенстве спросил он.

– Это не шутки, – тут же повторила Катя, сводя к нолю усилия тамады. – Свадьбы не будет.

Из-за стола поднималась мама невесты и ее папа. Жених снова повернулся, перехватив вилку. Электрический свет ярко поблескивал на четырех острых зубцах.

– Катя, срочно домой, – сказала мама.

– Немедленно, мы там с тобой поговорим, – произнес с угрозой папа.

Миша отпустил руку Кати и встал в боксерскую стойку. Ах, как он жалел, что у него нет с собой BFG или хотя бы пистолета.

– Беги, – велел он Кате.

Кто-то прыгнул вперед и встал рядом с Мишей.

– Привет, – сказал мужчина в клетчатой рубашке и джинсах. – Ну что, повеселимся?

И он сжал кулаки, огромные, как кувалды. Жених заколебался. Мама невесты схватила тяжелую крышку от утятницы, папа выхватил шампур. Тамада побледнела. Елена Варфоломеевна пробивалась к Мише и Кате с пепельницей наперевес.

– Ты кто? – спросил Миша.