Ничего больше

Я не знаю адрес потому, что с тех пор, как Дакота переехала сюда, она практически не общалась со мной и, конечно, никогда не приглашала к себе. Какое право она имеет так бесноваться из-за моих встреч с Норой, если это вообще можно назвать «встречами»? Несмотря на то что, по-моему, Дакота вела себя совершенно иррационально, меня интересовало, заслуживаю ли я этого ледяного молчания.

Она фыркнула, но спорить не стала. Я думаю, потому что я был прав и она не хотела сегодня видеться с Норой и другими соседками по комнате, которые стали свидетелями неприятной сцены в баре. Казалось, их связывают своеобразные отношения заклятых подруг, суть которых мне как-то объяснила Тесса, когда мы запоем смотрели сериал «Милые обманщицы».

Тесса. Тьфу, я просто бросил ее в баре! Я достал телефон и отправил ей эсэмэс с извинениями. Дакота искоса посмотрела на меня, без сомнения, интересуясь, не Норе ли я пишу.

– Да хотел сообщить Тессе, что я ушел…

Пятизвездочный Даниель припарковался у моего дома и в последний раз с сочувствием взглянул на меня. Я быстро достал кошелек и сунул ему пятидолларовую купюру. Дакота быстро выбралась из машины и захлопнула дверь, когда я вышел на тротуар.

– Давай помогу. – Я протянул руку к ее сумке, от которой она пыталась освободиться.

Коричневые кожаные ремни переплелись на плече Дакоты, превратившись в запутанный клубок. Она пожала плечами и замерла, принимая помощь. Я быстро разобрался с ремнями, стараясь не дотрагиваться до Дакоты, и снял с нее сумку. Мы обернулись к двери, и Дакота оперлась на меня (не думаю, что нарочно). Мох, растущий на кирпичных стенах, показался мне еще толще и страшнее, чем обычно.

Дакота отстранилась от меня и поплелась к подъезду. Я открыл дверь. Мы вошли в теплый коридор, и она с облегчением вздохнула. Ни швейцара, ни другой охраны в доме не было, но в вестибюле всегда было чисто и, как правило, пахло какой-то химией. Не сказал бы, что это хорошо, но лучше некоторых альтернативных вариантов.

Пока мы шли по тихому коридору, я сообразил, что раньше Дакота никогда здесь не бывала. Когда я переехал в Бруклин, мы должны были поужинать у меня, чтобы наверстать упущенное в разлуке, но за час до свидания Дакота отказалась прийти. Я приготовил четыре блюда, конечно, с помощью Тессы. По-моему, я битый час ходил по бруклинским магазинам в поисках любимого напитка Дакоты, голубой крем-соды в стеклянной бутылке. До ее приезда я даже пива не пил. Хотя оставались две банки: остальные четыре я берег для нее.

Туфли Дакоты поскрипывали, и я не припомню, чтобы дорога до моей квартиры когда-нибудь занимала так много времени. Казалось, лифт никогда не приедет.

Наконец мы добрались до двери, я открыл замок, Дакота оттолкнула меня и вошла. Я положил ее сумочку на стол и скинул ботинки. Она сделала еще несколько шагов и остановилась в центре комнаты.

Гостиная казалась значительно меньше обычного, ведь в ней была Дакота… Эта девушка – прекрасная буря: волны ее гнева заполнили воздух вокруг. Ее грудь вздымалась и опускалась.

Мне не оставалось ничего другого, как решительно шагнуть прямо в бушующую стихию. Но я не знал, с чего начать, и никак не мог вспомнить, какая тактика безошибочно помогает унять ее негодование.

И тут в памяти промелькнула картина из прошлого.

Как тогда, я медленно приблизился к Дакоте и обнял за талию, словно защищая от всего и вся. В данном случае от себя.

Забытым движением нежно приподнял пальцами упрямый подбородок и заглянул в глаза. Но она не смотрела на меня.

– Мы должны об этом поговорить, – шепнул я, пытаясь преодолеть отчуждение.

Дакота перевела дыхание и изо всех сил старалась не встретиться со мной взглядом. Я наклонился к ее лицу. Она отвела взгляд, но я решил не сдаваться и все-таки заставить ее выслушать меня.

– Я встретился с Норой, когда летал в Вашингтон, – начал я.

– В Вашингтон? Ты так давно ее знаешь?

В конце фразы она икнула и отошла от меня в сторону.

Надо бы предложить ей чего-нибудь попить. Это, конечно, не лучший момент, но когда нетрезвый человек икает, то, скорее всего, его вот-вот стошнит, верно? Откуда я вообще об этом знаю?

Это один из тех случаев, когда я хотел бы больше знать об алкоголе и его влиянии на организм. Дакота ногой задела стопку учебников на полу, споткнувшись, сделала несколько нетвердых шагов к дивану. Береженого бог бережет – я, в конце концов, принес ей воды.

Я покачал головой.

– Нет, нет, нет. Она несколько раз заходила, потому что ее родители живут рядом с мамой и Кеном. Я знаю, что это похоже на ложь, но это не так. Я едва ее знаю. Она помогала моей маме с выпечкой, а теперь она – подруга Тессы.

– Твоя мама? Она знакома с твоей мамой? – завопила Дакота.

Все, что я говорил, кажется, только подсыпало земли в могилу, в которую я себя закапывал.

– Нет… ну, да, – вздохнул я. – Как я сказал, ее родители живут рядом с моими. Ее не приглашали на семейные ужины или типа того.

Я надеялся, что-то щелкнет внутри и Дакота поймет: это не то, о чем она подумала.