Ничего личного

– Я подумаю. – Может, и в самом деле подумать? Жертва в роли босса – всяко лучше, чем Старик.

– Совсем хреново. – Жертва не спрашивал, он констатировал очевидное. И на вторую опустевшую рюмку посмотрел многозначительно.

– Наливай уже, – подбодрил Андрей. – Бог троицу любит.

– Может, закусь какую соорудить?

– Не надо. Мы так, без закуси.

Жертва скептически хмыкнул, налил третью рюмку и все-таки поставил на стойку тарелку с ветчиной и крошечными маринованными огурчиками. Андрей тоже хмыкнул, потянулся за огурчиком. Жертва смотрел на него грустно, со смесью сочувствия и осуждения, а потом вдруг сказал:

– Расслабиться тебе нужно, Лихой, отдохнуть по-человечески. Бери с собой телку какую-нибудь и лети в Тайланд или на Сейшелы.

Андрей задумался. Идея была хороша. Вот только лететь он не хотел, он предпочитал своим ходом, чтобы дорога черной лентой, пыль из-под колес и проносящиеся мимо километры трассы. Дорога его всегда успокаивала лучше всяких психологов. Старик однажды попробовал… с психологом. Что из этого вышло, вспоминать не хотелось.

– Мне бы в пределах страны и без телки. – Идея нравилась ему все больше и больше.

– В пределах страны я тебе организую. Есть у меня одно местечко на примете, тихое такое, почти девственное по нынешним временам. А про подружку ты все-таки подумай. – Жертва подался вперед, изогнулся над стойкой этаким горбатым мостом. – Есть у меня знакомая – с ума сойти, какая девочка! Тоже, кстати, устала от суеты, захотела к морю. – Во взгляде его, доселе тусклом и невыразительном, загорелся шальной огонь. Это было так неожиданно, что Андрей на время позабыл о собственных горестях.

– Жертва, ты никак сводничеством решил заняться на старости лет?

– Я бы сказал – сутенерством. – На бледных щеках Жертвы вспыхнул яркий румянец порока. – Она – настоящая профи! Если ты понимаешь, о чем я…

– Настоящая профи… – Разговор об ударнице секс-индустрии волновал Андрея мало, но коль уж обычно немногословный Жертва вдруг заговорил о сокровенном, следовало поддержать беседу.

– Я с ней был лишь однажды, но до конца дней своих не забуду. – Жертва со свистом втянул в себя воздух, вот как его прихватило! – Потрясающая женщина! Берет, правда, дорого и клиента выбирает сама. Если мужик ей не понравится, она с ним ни за какие деньги не пойдет.

– С принципами, значит, – усмехнулся Андрей.

– А со мной пошла! – Жертва приосанился, даже как будто в плечах шире стал. – Я ей понравился, нашла она во мне родственную душу.

– А я-то, дурак, думал, что в этом деле родство тел куда важнее. – Не хотелось пошлить, как-то само собой вышло.

– И это тоже, разумеется. Но, скажу я тебе, не каждый с ней сможет. – Жертва говорил уже едва слышно. – У нее знаешь какое амплуа?

Андрей пожал плечами.

– Садо-мазо… – выдохнул Жертва и снова вернулся к обычной своей мертвенной бледности.

– Садо-мазо – это когда кожаное бельишко, цепи, плетки и наручники? – И издеваться Андрей тоже не хотел, опять как-то само собой вышло.

– Это когда дисциплина, подчинение и чуть-чуть насилия. – Иронии Жертва не расслышал.

– Ясно, значит, почти как в армии. – Андрей не стал спрашивать, какую роль Жертва играл во время того незабываемого свидания. У каждого свои слабости.

– Она такая… Фигурка точеная, волосы точно медь, глаза обалдеть… Катей зовут.

– Красивое имя, царское. – Андрей как умел поддерживал беседу. – Только мне никакой Кати не нужно: ни садо, ни мазо. Я с Семой поеду. Ты мне лучше расскажи о том чудесном месте, в которое твоя медноволосая дива отправляется. Надеюсь, там никаких извращений не будет?

– А кто здесь говорил об извращениях? – Жертва отпрянул, оскорбленно поморщился, принялся сосредоточенно полировать салфеткой столешницу. Все-таки обиделся. – Она не извращенка, она своего рода целительница… для тонко чувствующих натур. И вообще, она с тобой ни за что не захочет. Ей нравятся интеллектуалы, а не такие вот мужланы, – сказал он наконец и бросил неодобрительный взгляд на Андреевы бицепсы.

Ответить Андрей не успел, хлопнула входная дверь, в клуб ввалился Сема.

– Еще один мужлан, – хмыкнул Жертва и демонстративно отвернулся.

Мужлан Сема, сто двадцать пять кило живого веса, два метра роста и гора мышц, сощурился, привыкая к полумраку, а потом решительным шагом направился к стойке. Усевшись на соседний стул, он сбросил пиджак, ослабил узел галстука и до локтей закатал рукава рубашки. Вытатуированный на его правом предплечье дракон, казалось, ожил и едва заметно взмахнул перепончатыми крыльями. Наверное, в тысячный раз Андрей пожалел, что у него нет такого дракона.