Ничего личного...-4

— Похоже, что так. Плюс пытался шантажировать. А также при последней поверке его техники перенастроили все поставленное им оборудование на полный проигрыш. Вы знаете, что это значит, думаете, казино закрыли просто так? Нет, Стерлингу нужен был весомый повод, и он его нашел. А Доусона из совета директоров выгнал я, если хотите оспорить мое решение, милости прошу.

В трубке повисло молчание.

— Не считаешь, что это слишком сурово? — наконец спросил Крамер. — Он состоит в совете достаточно долгое время, тем более, его включил туда Кристоф, и…

— Я не позволю лишить компанию дальнейших перспектив только потому, что кому-то захотелось решить проблему наипростейшим способом. Кристоф никогда не прибегал ни к шантажу, ни к грязным трюкам, в отличие от Доусона, обозлившегося на весь мир из-за разорения "Токена", — Амадео перевернулся на бок, улегшись на телефон ухом, и закрыл глаза. — Не переживайте, Ричард, со Стерлингом я все утрясу. Теперь мне хотя бы известна причина разрыва соглашения.

— Как скажешь, — согласился тот. — Как твое самочувствие?

— Со мной все в порядке. Завтра приеду. Постарайтесь к тому моменту подготовить отчеты для Комиссии и укажите в них дату последней проверки оборудования. Мне нужны доказательства невиновности "Азар".

— Понял тебя, — отозвался Крамер. — Невероятно. Как только Доусон мог так сглупить…

Закончив разговор, Амадео поймал себя на том, что щелкнул по контакту Ксавьера и собрался нажать кнопку вызова. Усмехнувшись, выключил телефон и бросил рядом, тот заскользил по одеялу и брякнулся на пол. Ксавьер ему не поможет. Он, скорее всего, даже не возьмет трубку, или Амадео обнаружит, что его номер занесен в черный список. Он слишком хорошо знал друга, чтобы понимать — подобного предательства тот никогда не простит. Амадео еще повезло, что он не оказался на складе номер пять. Выход оттуда был только один — прямиком в море.

Если бы у него были хоть какие-то доказательства невиновности, он бы отправился в "Камальон" и заставил себя выслушать. Но идти туда с голыми руками смысла не имело. Ксавьер просто захлопнет дверь перед его носом, как и многие другие, кого заставили поверить в то, что Амадео — коварный, двуличный, лживый монстр, заботящийся лишь о собственной выгоде.

Он подобрал блокнот и снова позволил ручке произвольно скользить по бумаге, изливая накопившиеся мысли. Он должен найти выход, обязан, иначе отец зря доверился ему. Нельзя пустить "Азар" под откос только потому, что кто-то заимел на него зуб. Найти бы предателя среди своих, а там вполне можно выйти и на заказчика…

В чем выгода его убийства? Как ни бился, Амадео ее не видел. Компания и так на грани краха, его смерть ничего не изменила бы. Если была такая цель, то почему не раньше? Какой смысл пытаться сделать это только сейчас?

Вопросы и ни одного ответа. Амадео вырвал листки из блокнота, намереваясь сжечь утром. Толку от них никакого, но еще не хватало, чтобы шпион, шныряющий по дому, нашел их и прочел. Он и так проник слишком глубоко.

Но нельзя не признать, что после выплеска всех тревог и мыслей на бумагу, стало значительно легче. Сейчас он примет ванну и постарается уснуть, а завтра со свежей головой приступит к поискам предателя.

И горе Киану, если окажется, что он к этому причастен. Амадео доверился ему, и прощать предательство не собирался. Но все же ему страстно хотелось, чтобы паренек оказался ни при чем — несмотря на субординацию, Амадео все же привязался к нему, а про Тео и говорить нечего.

К черту. Если Киан ни в чем не виноват — великолепно. Если же да — он получит свое. А сейчас принять теплую ванну и наконец уснуть.

Амадео тщательно вытирал волосы, взгляд рассеянно скользнул по лежащим на корзине для белья запискам. Смутная догадка едва успела возникнуть на краю сознания, но тут же испарилась — по дому отчетливо разнесся крик Розы:

— Молодой господин!

* * *

Киану тоже не спалось.

Амадео отпустил его пораньше, заметив, что парень выглядит уставшим, и его предположение было недалеко от истины — уже которую ночь Киан не мог сомкнуть глаз. Ворочался с боку на бок, зажмуривался, завешивал окно так, что ни единого лучика света не проникало внутрь комнаты — но все без толку. Бессонница не собиралась так просто отпускать его из объятий, и он всерьез подумывал над тем, чтобы начать принимать снотворное. Но тут же одергивал себя — лекарства притупят рефлексы, а этого нельзя допустить.

Киан вздохнул и перевернулся на спину, уставившись в потолок. Много бессонных ночей он провел в бесплодных размышлениях, могла ли его жизнь сложиться иначе, сделай он иной выбор. Зачем он пришел сюда? Мог ведь отказаться, и тогда сейчас не было бы мучительно больно от осознания собственной бесполезности. Все внутри протестовало, но он стискивал челюсти до хруста и делал то, что требовалось, стараясь не думать о том, что может кому-то навредить.

Амадео не заслужил такого охранника.