Ничего личного...-6

— Так я и думал. Это ты подбросил тогда наркотики мне в комнату. — Ксавьер осторожно шагнул вперед, напряженно вслушиваясь. Ну же, принц, издай хоть звук!

— Конечно. А Энрике так много видел сорвавшихся наркоманов, что даже не засомневался. А потом из Штатов вернулся этот сопляк Рауль. Почему ты, черт побери, не показал себя хорошим братом и не дал ему заниматься своими картинами? Всем было бы легче.

— Он мой брат, — выдавил Энрике, отводя взгляд от Ксавьера. — Я хотел, чтобы он…

— Какой заботливый. Ты даже убил его друга, чтобы рыбка не сорвалась с крючка. Бедняга Лучиано даже не понял, за что с ним так обошлись.

— О ч-чем он? — заикаясь, спросил Рауль. — О чем ты говоришь?!

— Это была случайность, — перебил Энрике. — Хватит болтать, где Амадео?

— Я же сказал, ищите сами. — Хесус попятился, не опуская оружия, и выскользнул в открытую дверь.

— За ним, — скомандовал Ксавьер Йохану. Тот, не споря, подобрал пистолет и выбежал следом.

Ксавьер бросился к одному гробу, Энрике — ко второму. Крышки, как и говорил Хесус, были заколочены.

— Гвоздодер. — Ксавьер протянул руку, и Энрике, осмотревшись, бросил ему нужный инструмент.

В четырех гробах оказались только плотно утрамбованные пакеты с марихуаной, в пятом — кокаин.

— Если сейчас нагрянет УБН, мы пропали, — скороговоркой пробормотал Энрике, помогая Ксавьеру отодрать очередную крышку.

— Плевать. — Ксавьер пнул забитый наркотиками гроб и осмотрелся. Где же, черт побери, принц?

Стоящий у стены гроб с лакированной крышкой вдруг едва заметно дернулся. Раздался тихий стук, за ним последовал едва слышный стон.

— Здесь. — Ксавьер бросился к гробу.

* * *

Амадео проснулся в темноте.

Ему было жарко, воздух казался спертым и затхлым, а вокруг не было ничего, кроме черноты.

Нет… Было еще что-то. Поверхность, в которую упирались руки, когда он попытался нащупать путь с непроглядной тьме. Он даже не мог выпрямить их до конца! На ощупь она была мягкой, но дальше пальцы упирались во что-то твердое.

Он в гробу.

Паника мгновенно явилась на огонек и приняла его в свои липкие душные объятия. Амадео хватал воздух ртом, но наполнить легкие никак не удавалось. Он толкал и толкал обитую шелком поверхность перед собой в надежде выбраться, но она даже не шелохнулась. Кричать он тоже не мог — горло сдавило так, что даже воздух с трудом проталкивался. И именно поэтому он услышал тихий вскрик.

Амадео замер, не веря ушам. У него уже начались галлюцинации от ужаса?

Через несколько секунд послышался второй, и по телу будто пропустили электрический разряд. Амадео перестал бить руками по крышке, медленно опустил их и уставился в темноту.

Снова вскрик. Следом еще один.

Он знал этот голос, он любил его больше всего на свете.

И ненавидел мразь, заставившую его сына кричать.

Крики стали громче, послышался тихий смех человека, который должен был быть мертв.

Паника ушла, уступив место холоду. Амадео не чувствовал и не слышал ничего, кроме непрекращающихся выкриков. Один. Следом второй. Тихий смех Флавио. Вскрик. Еще один. Смех. Вскрик. Вскрик. Смех.

Амадео зажал уши руками, но это не помогло. Голоса звучали в голове, сводя с ума, заставляя забыть обо всем. Он замолотил кулаками вокруг себя, цеплялся за шелковую обивку в надежде заглушить этот кошмар, но ничего не помогало.

И тут пальцы наткнулись на что-то гладкое и металлическое.

* * *

С помощью Энрике Ксавьер снял крышку и едва не оглох — над самым ухом бахнул выстрел.

Амадео вытянул вперед руку с пистолетом. Белое лицо застыло пустой маской, стеклянные глаза смотрели прямо на Ксавьера, но не видели.

Выйдя из ступора, Ксавьер почувствовал, что по шее течет что-то горячее и липкое — кажется, пуля оцарапала ухо, но боли он не чувствовал. Он осторожно взял принца за запястье и попытался разжать пальцы, но те по-прежнему сильно сжимали рукоять пистолета.

— Принц, — заговорил он, не слыша себя — ухо заложило от грохота выстрела. — Принц, отдай мне оружие.

Энрике осторожно присел рядом. Рауль так и порывался броситься на помощь, но дуло смотрело в его сторону, и он не знал, как отреагирует Амадео. Чудом никто из них не пострадал.

— Принц, — продолжал увещевать Ксавьер. — Пистолет. Отдай мне. Все хорошо, я здесь. Тебе он больше не нужен.

— Он тебя не слышит, — сказал Энрике.

«Я тебя тоже», — хотел съехидничать Ксавьер, прочитавший его слова по губам, но сдержался.

Амадео смотрел на него пустым взглядом, затем вдруг размахнулся свободной рукой. Ксавьер едва успел подставить запястье.

— Сошел с ума, — констатировал он, и тут Амадео бросился на него.

Пистолет брякнулся на пол, Энрике от неожиданности отскочил, а Ксавьер схватил принца в охапку и прижал к себе.

— Хватит, — сказал он, с трудом удерживая Амадео — несмотря на изможденный вид, силы в принце оказалось достаточно. — Прекрати. Прекрати!

Он высвободил руку и, коротко размахнувшись, залепил Амадео пощечину.

Что-то маленькое звякнуло о пол и откатилось к ногам Рауля. Тот наклонился и подобрал предмет.

— Что это?

Энрике забрал у брата наушник и приложил его к уху.

— Там крики ребенка. — Он поморщился. — Это его сын?