Ничего не говори

Монитор с диагональю тридцать четыре дюйма отбрасывал на стену голубоватые отблески.

– Отмотай дальше назад, – произнес старший брат, – я хочу посмотреть, в котором часу приехала эта машина.

Младший согласно кивнул и склонился над клавиатурой ноутбука. Огромный экран был разделен на три части. На одной из них изображение теперь бежало назад. На экране появился автомобиль, потом еще один… и третий.

– Надо было смотреть лучше, – посетовал старший, – а ты все в свои стрелялки рубишься. Мы здесь не для того, чтобы в игры играть.

Младший ничего не ответил. Он был не в настроении выслушивать нотации.

– Стоп, – сказал старший, – давай отсюда.

Младший нажал на кнопку воспроизведения. На экране появилась ферма с опоясывающей дом крытой верандой. Три камеры, передававшие картинку на экран, обеспечивали братьям трехсторонний обзор фасада и боковых стен. Средняя транслировала изображение ста футов лужайки и незаасфальтированной подъездной дорожки, а благодаря боковым просматривались другие прилегающие к дому участки, вплоть до кромки леса.

Объективы камер, закрепленных на деревьях, были такие маленькие, что их не заметила бы даже белка, взлетающая вверх по стволу. На территории дома были спрятаны беспроводные трансмиттеры, передающие изображение в Интернет.

Братья не сводили глаз с трех машин, проехавших по подъездной дорожке с интервалом в двадцать минут. Из первой вышла пожилая дама лет семидесяти. Вслед за ней появились мужчина и женщина средних лет и, последней, семья из шести человек.

– Здесь крути быстрее, – сказал старший брат, – я хочу посмотреть, когда уехали два первых автомобиля.

Младший подчинился. В течение какого-то времени картинка на экране не менялась, если не считать клонившегося к горизонту солнца. Вскоре пара средних лет вышла обратно, а вслед за ними и пожилая дама.

Вернувшись к изображению, передаваемому в режиме реального времени, братья поняли, что семья из шести человек все еще в доме.

– Как думаешь, звонить? – спросил младший.

В ответ старший вышел на кухню, взял телефон, включил громкую связь, набрал номер и стал ждать.

– Надеюсь, это важно, – прозвучал голос, – у меня важная встреча.

– У судьи гости.

– Кто такие?

– Три машины. Всего девять человек. Некоторые уже уехали.

В голосе зазвучало возбуждение:

– Копы?

– Не думаю. По виду все гражданские.

– Отлично. Думаю, мы должны послать им весточку. Дать понять, что это недопустимо.

– Понятное дело. Что вы предлагаете?

– Просто напомни им, каковы ставки.

Глава 15

Когда Элисон вернулась на кухню, я как раз заканчивал мыть посуду. Карен с Марком и детьми уехали. Перед этим жена поднялась наверх уложить Сэма. К тому времени она значительно протрезвела – помогла еда.

– Как он? – спросил я. – Уснул?

– Никак не мог успокоиться, – со вздохом ответила она, обошла кухонный остров и села на стул.

– Что, совсем плохо?

– Да нет, могло бы быть и хуже. Расплакался, что Эмма не может пожелать ему спокойной ночи. Мы немного поговорили о том, как мы напуганы и как нам ее не хватает. Потом я погладила его по спине, и через пять минут он уже спал без задних ног. Набегался, к счастью, с детьми Карен и Марка, очень устал.

– Но ведь их не будет рядом каждый вечер, ты же знаешь, – сказал я.

– Знаю, еще как знаю, – ответила она.

Вытирая полотенцем салатницу, я задал вопрос, который уже давно пытался сформулировать для себя.

– Слушай, учитывая, через что Сэму пришлось пройти… Может, показать его детскому психологу?

– Я тоже об этом думала. Единственное, я не знаю, как это сделать. Он же не сможет рассказать доктору правду. А если лгать, то это вообще теряет всякий смысл.

– Разве тот не обязан хранить врачебную тайну?

– Если ребенку что-то угрожает, то нет. Я узнавала. Они обязаны сообщить в правоохранительные органы.

Салатница была совершенно сухая. Я поставил ее на полку и нахмурился.

– Утром, до того как мы позвонили семье, – сказала Элисон, – я погуглила посттравматическое стрессовое расстройство у детей.

– Нашла что-нибудь?

– Никаких анализов, чтобы поставить точный диагноз, не существует. Я почитала пару сайтов, выяснила, что у каких-то детей он проявляется, а у каких-то нет, причем без видимых закономерностей или причин. Мы просто должны внимательно наблюдать за поведением Сэма, поддерживать его, показывать, что мы его любим, слушать все, что он говорит, и обязательно убедить, что в случившемся его вины нет. Примерно так.

– Иными словами, мы должны убедить его, что все будет хорошо, даже если сами в этом не уверены.

– По сути, да. Кроме того, там сказано, что…

Жена осеклась – деревья за окном кухни вспыхнули в ярком свете фар. Мы все время находились в таком напряжении, что этого было достаточно, чтобы заставить нас замолчать и прислушаться.

– Может, это Джастина? – спросила Элисон.

– Может быть.

Элисон встала и быстро прошла в гостиную, откуда лучше просматривалась лужайка перед домом. Я пошел за ней.

Выглянув в окно, мы увидели машину Джастины, видавшую виды «Тойоту» – она въезжала на свое обычное место рядом с «Хондой Одиссей», в двух шагах от коттеджа, который был хорошо виден из дома.