Ничего себе командировочка, или Никто кроме нас

– Кэп, я бы был только за, если бы ты, нам все время готовил – с набитым ртом – пробасил Емеля – и вкусно, и питательно.

– Угу – кивнул Док – поддерживая – очень вкусно.

– Согласен – наворачивая очередную ложку, высказался Никита – никто так не готовит в полевых условиях.

– Это вам с голодухи, так кажется – усмехнулся Костя – да и продуктов куча из чего можно приготовить. Вот когда с собой припасов, всего ничего, вот тогда попробуй выкрутиться и разнообразить рацион.

– Товарищ лейтенант – поинтересовался Емеля – а вы теперь с нами будете? В смысле служить?

Лиза оторопела, а потом просто ответила:

– Будет видно. Давайте сначала отсюда выберемся.

– Вот-вот – буркнул Костя, переходя ко второму – как всегда забегаешь вперед…

Он быстро прикончил свою порцию, и, встав, принялся осматривать наскоро подготовленную позицию. Окопы вырыты на разном уровне, и расположены полукругом, с одной стороны подступы к кургану преграждает река, так что все правильно – им держать именно фронт, и правый фланг. Три трофейных пулемета, две штурмовые винтовки, и шмайсеры, это на первое время. А после, если переброс не состоится, придется задействовать личное оружие.

Капитан вернулся к костру, где все уже просто общались, попивая растворимый кофе, и приказал:

– Ряба, меняй Муху, пусть поест, пока не остыло. Всем остальным пополнить запас воды, и обживать окопы.

– Есть. – Нехотя поднимаясь, ответили бойцы, и отправились к реке.

Константин же взял два своих автомата, и пошел к приготовленному для него окопу. Лиза, такая хрупкая и беззащитная поплелась за ним, и Костя, пожалел, что оставил группе майора, бронежилеты их пропавшей тройки. Он спрыгнул в окоп, разместил там штурмовую винтовку, и свой «Абакан», надел на него все что можно, и перебрался в соседний окоп, вырытый для разведчицы. Туда положил шмайсер, и поинтересовался:

– Обращаться умеешь?

– Да, обучалась.

– Ну и отлично. Посиди здесь, я сейчас вернусь.

Капитан вылез из окопа, и пошел к костру, у которого лежали, теперь снова лишние «танкеры» взял один комплект, и двинулся обратно.

– Так, вот надевай – он передал девушке комплект – давай помогу подтянуть…

Через минуту возни и подгонки, Лиза было более-менее защищена. Костя достал из отделения рюкзака коврик, и бросил на дно окопа. Придирчиво осмотрел девушку, и проговорил:

– Держи еще пожалуй, и мою каску, и помни – зря не высовывайся. А теперь все – ждем – добавил он – что-нибудь да произойдет.

Он посмотрел на лес в бинокль – немцев все не было, и это начинало беспокоить, хотя он сделал все что мог, и судьба беженцев теперь сугубо в их руках. Но на то, он и воин, чтобы думать, как защитить мирных жителей. День заканчивался, скоро должен был наступить вечер, а насколько капитан знал – немцы ночью вроде бы не воевали, и вполне возможно его группе, придется проторчать тут до утра.

* * *

Василий Петрович Карягин, прожил нелегкую жизнь, были в ней и светлые полосы, и тяжелые моменты. Военное детство, партизанский отряд, конец войны, учеба, служба в армии, военное училище, и воплощение детской мечты – ВДВ. Затем военная академия, череда званий, и заслуженный уход в отставку. Он всем был доволен, и шел по жизни упорно и напористо, не взирая, на препятствия.

Всю свою жизнь он помнил горстку бойцов, сумевших вывести половину их поселка, из-под носа эсесовцев, и невольно старался походить на них. Никто так тогда и не узнал, что с ними сталось, эхо страшного боя, разносилось по всему лесу, но после войны, не нашли даже места, где этот бой проходил. Да и мин по всему лесному массиву, было натыкано столько, что в некоторые его части, еще целое десятилетие, было опасно ходить.

Василий Петрович жил и помнил о странных воинах, уничтоживших тогда, едва ли не половину фашистского гарнизона, немцы еще долго отходили от потрясения, боясь в лес даже соваться без крайней нужды. Правда, этому еще поспособствовали, мужчины-хуторяне, которых эсесовские доктора, превратили в оборотней. Но, так, или иначе, оккупантам больше не жилось вольготно и привольно.

Ни на день не забывал, отставной полковник Карягин, и об обмотанной нитками штуке, которую просил передать дядя Костя, некоему генералу, в определенный день, месяц, и год. И Василий Петрович дожил, храня эту тайну до нужного срока. На празднование его восьмидесяти пятилетия, собрались и дети, и внуки, и даже правнуки, а он неожиданно для всех надел форму, и сообщил всем, чтобы отвезли его на родину, в ближайшие дни. После некоторых споров, и прямого заявления предка, что это задание он получил еще во время войны, заинтересованные, сын и внук, тоже кадровые военные, решили взять несколько дней отпуска, и сопроводить отца большого семейства, туда, куда он просил.