Ничего себе пошутила

Он посмотрел на меня так, как будто я попоросила подготовить мне джакузи и искупаться в бассейне. Немного помолчав, переваривая информацию, он кивнул парню у двери.

– Проводи.

Белобрысый вывел меня на улицу, и показал на будку, выкрашенную в зеленый цвет, в два раза меньше прежней. Я зашла и чуть не вылетела обратно, такая там была вонь и грязь. Прижав к носу ладошку и дыша в нее, еле-еле справилась одной рукой со штанами. Сосредоточилась и старалась не поскользнуться и не провалиться в дырку в полу. Потом выскочила и показала молча, что хотела бы умыться, парень кивнул опять на эту будку. Оказывается, во второй половине находился умывальник, и рядом стояло ведро с водой. Зеркала не наблюдалось.

Не помню, чтобы я когда-либо с таким удовольствием умывалась. Счастью не было границ при виде куска серого мыла. Я сняла с себя бывший голубым топ и постирала его, цвет появился, но пятна остались. Намылив палец, почистила зубы и помыла с мылом лицо, чего я в принципе никогда не делаю даже с хорошим мылом. Волосы мылить не рискнула, боясь, что после не расчешу, да и нечем. Просто намочила их и пригладила.

Натянула мокрый топ, он довольно вызывающе, обтянул грудь. Ничего, сейчас высохнет. Судя, по роже солдата или как его там, внешность моя преобразилась явно в лучшую сторону. Он отвел меня обратно. Андрей, раскачиваясь на стуле и все так же обхватив голову руками, монотонно отвечал на вопросы майора.

– Вы хто? – Андрей вздрогнул, покосился на меня, потом наклонился к майору и прошептал: «Лучше, не спрашивайте меня об этом». Тот удивился.

– Звыдкиля прийыхал?

– Не знаю.

– Працюешь?

– Не знаю.

Я скромно села рядом с Андреем. Майор посмотрел на меня и порозовел, задержавшись взглядом на гуди.

– Ну, а вы хто? – Обратился он ко мне почти ласково.

Я приободрилась. «На Вы перешел – это хороший признак».

– Это Фаня Каплан, – Андрей опять наклонился к столу и зашептал. – Не говорите «ты кто», а то она нас убьет. – Майор нахмурился, стал барабанить пальцами по столу.

– Так, запишем, Фаня Каплан, – он стал писать.

– Стойте! Не пишите! – Закричала я и хотела встать.

– Сидеть! – Прикрикнул майор и зыркнул недобро.

– Место проживания? – Продолжал писать он.

– В Москве, на Соломенной Сторожке.

– В якой сторожке вы живете?

– В Соломенной, то есть в блочной на двенадцатом этаже, – испуганно пролепетала я.

– Вы тильки казали, шо соломенной? – Еле сдерживаясь, спросил он.

«Что такое тильки» – пыталась вспомнить украинский и честно призналась

– Я не знаю, что такое тильки – и постаралась дружелюбно улыбнуться. Майор побагровел.

«Что же он такой нервный», – подумала я.

– Это Фаня Каплан, – влез опять Андрей. Не надо говорить «ты кто», а то… Но майор так шарахнул по столу кулаком, что я подпрыгнула, и заорал: «Молчать!!! -

«Ой, мамочки, совсем плохо». С улицы на крик вбежали солдаты.

– А ну гэть отсюда! – рявкнул он в их сторону.

Наступила тишина. Вроде успокаиваться начал. Только бы Андрей опять не стал бубнить про Фаню Каплан. Угораздило же меня ее вспомнить. Немного помолчали, потом я не выдержала и тихонько сказала:

– А вы не могли бы позвонить в Москву по этому телефону и все сразу выясните, кто я, в какой Сторожке живу, – он застонал, – все, все, не буду про сторожку. Давайте напишу свои паспортные данные, что помню, конечно, и его запишу, – я кивнула на Андрея, – только я его не знаю. Мы вместе работаем, понимаете? – Я улыбнулась, но майор все хмурился.

– Як вы оказались на кордоне? – Вдруг спросил он.

– Мы попали в аварию, потом шли, шли, не зная куда. Если бы знали, что здесь граница, ни за чтобы сюда не пришли. А куда мы попали? Это какая граница?

– Украинская, – сказано было с достоинством.

– Ну, Слава Богу! Не финская, – с облегчением выдохнула я. Майор посмотрел на меня с подозрением. Заерзав, я решила пояснить:

– Я в том смысле, что по-фински совсем не понимаю, не то, что по-украински. Правда, некоторые слова мне непонятны. Может быть, вы русский вспомните?

Майор начал краснеть. Тогда я затараторила

– Нет, нет. Не надо по-русски, можно по-английски. Я хорошо английский знаю.

Но, посмотрев на него, заткнулась. Не нравится мне что-то выражение его лица. Лица, яйца – такая рифма хорошая. Можно было бы стишок сочинять. Кажется, сейчас мне будет не до стишков.

«Думай, Птичка, думай». Андрей в это время так громко застонал, что все мои мысли тут же улетучились.

– Послушайте, – обратилась я к майору, – ему нужна помощь, он ударился головой, когда мы врезались в дерево.

– Хде это було?

– Что? – Не поняла я.

– Хде произошла авария?

– Я не знаю, я же вам говорю, мы шли, шли и заблудились.

– Куда вы направлялись?

– Я лично направлялась за хлебом, но он меня перехватил и повез кататься. Мы катались, катались, потом взрезались и пошли. Шли, шли и пришли к вам, – по-моему он опять занервничал, черт бы его побрал, нервный какой-то.

– Вы шо, за хлебом на Украину приыхалы?

– Да не собирались мы на Украину, не нужна нам ваша Украина, как мы могли ехать на Украину, у нас же документов никаких нет, – теперь запсиховала я. «Вот прицепился».