Читаем Ничей современник. Четыре круга Достоевского. полностью

1) Письмо Гоголя к брату из Рима в марте 1841 г.[1217] Кон<стантину> Сер<гееви>чу было тогда ровно 24 года. Тогда именно стало у него слагаться целое страстное воззрение на Россию, народ, народность, её призвание и пр<очее>; но пристрастный ещё к германской философии, он пытался оправдать и объяснить смысл и назначение русского народа самим же Гегелем, – от чего впоследствии, конечно, отказался. Письмо Гоголя не было напечатано.

2) Собственноручное стихотворение Конст<антина> Сер<геевича> Поэту-укротителю, именно Хомякову. Последний, умеряя восторженное отношение к русск<ому> народу своих молодых друзей, написал известные стихи в 1846 г.:

Не говорите: то былое,То старина, и пр.………………..Молитесь, кайтесь, к небу длани!
За все грехи былых времён,За ваши каинские браниЕщё с младенческих пелён.За грех царя-сыноубийцы,За разорённый Новоград и т. д.За всё, за всякие страданья,За всякий попранный закон,
За тёмные отцов деянья,За тёмный грех своих времён,За все беды родного краяПред Богом благости и силМолитесь, плача и рыдая,Чтоб Он простил, чтоб Он простил![1218]

Конст<антин> Сер<геевич> возражал Хомякову стихами же в том же 1846 г.[1219], список которых, сделанный собственною рукою брата, я и препровождаю. Стихи же были напечатаны в Р<усском> Архиве.

3) Записка Серг<ея> Тимоф<еевича> Аксакова в 1852 г. перед выпуском в свет его «Записок ружейного охотника». К кому эта записка – не знаю. Любопытно, что этот эпиграф пропущен цензурою не был (он был напечатан уже после смерти автора) и не пропущен из-за слова «чудотворец»!

В этой записке упоминают обо мне и о сборнике, изданном мною в 1852 г.[1220] Записка писана в конце апреля почти м<еся>ц<а> через два после кончины Гоголя.

От души обнимаю Вас.Ваш Ив<ан> Акс<аков>.3 сент<ября> <18>80.

№ 6

Глубокоуважаемый Фёдор Михайлович.

Дошла «Мачеха» в свой черёд и до меня. Но она таких почтенных размеров, что ко мне и в двери не лезет. Слишком велика. Впрочем, не вытолкну её, не ознакомясь с нею, а для этого нужно время. Та же самая Пелагея Егоровна Гусева прислала ко мне послание в стихах и при нём поэму, переложение в стихах какого-то рассказа из Четьи Минеи. Она, кажется, шутить не любит. Это без поощрения! А что же будет после поощрения?![1221]

Подписка на «Русь» идёт отлично[1222]. К 15 ноября у меня будет до 2000 подп<исчиков>, теперь уже около этого, адресы некоторых записаны в [Конторе], да вперёд заказано для розничной торговли также 2000. А настоящий сезон для подписки только что начинается. Всё выручает провинция. На 100 человек 75 – из губерний! В столицах сравнительно немного. Так как большинство подписчиков сопровождает свою подписку письмами с выражениями сочувствия, то из писем можно видеть, что газету приветствуют как зарю эмансипации здравого русского смысла и русского чувства, угнетённого, пристыженного; забитого модным и наглым доктринёрством. В числе многих был у меня на днях один юноша, недавно кончивший кандидатом университетский курс, – искал работы при газете. Наружность его мне понравилась, я и попросил его показать мне какие-либо свои работы. – Есть, говорит, для себя писанные критические заметки на «Братьев Карамазовых». – Принесите. – Принёс он мне, стал читать (недурно, но ведь и задача не по летам, а требует глубокого внутреннего опыта жизни). Стал читать, да вдруг покраснел и запнулся. – Вы меня извините, говорит, ведь это я писал для себя. – Так что же? – Да тут вот, видите, следует текст из послания Ап<остола> Павла… – Ну что же? – Да ведь этого ни в одной редакции прочесть нельзя!

Но я заговорился и прерываю письмо. С величайшим интересом ожидаю Вашего «Дневника»[1223]. Моя газета, разумеется, будет Вам высылаться. Подписка идёт очень хорошо. По крайней мере я уже теперь могу считать газету обеспеченной, т. е. не будет в убыток. По всей вероятности, ожидают большего, и ожидания будут несколько обмануты. Собственно мне принадлежат в 1 № статьи передовая и политическое обозрение. Передовая слишком тяжеловесна и потому вряд ли понравится. Прощайте, крепко жму Вашу руку.

12/18<80> ноябрь Ваш Ив<ан> Аксаков.

№ 7

Уж сколько завалялось у меня начатых и недоконченных к Вам писем, глубокоуважаемый Фёдор Михайлович!

Перейти на страницу:

Все книги серии Игорь Волгин. Сочинения в семи томах

Ничей современник. Четыре круга Достоевского.
Ничей современник. Четыре круга Достоевского.

В книге, основанной на первоисточниках, впервые исследуется творческое бытие Достоевского в тесном соотнесении с реальным историческим контекстом, с коллизиями личной жизни писателя, проблемами его семьи. Реконструируются судьба двух его браков, внутрисемейные отношения, их влияние на творческий процесс.На основе неизвестных архивных материалов воссоздаётся уникальная история «Дневника писателя», анализируются причины его феноменального успеха. Круг текстов Достоевского соотносится с их бытованием в историко-литературной традиции (В. Розанов, И. Ильин, И. Шмелёв).Аналитическому обозрению и критическому осмыслению подвергается литература о Достоевском рубежа XX–XXI веков.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Игорь Леонидович Волгин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес