Ничья

Я расчесала волосы новым гребнем и надела черные лосины с синей туникой. Подпоясалась черным кожаным ремнем и дополнила наряд голубыми кроссовками.

Все, готова ко всему в принципе. В том числе и к очередным приключениям.

Я выглянула в коридор в надежде разобраться, как найти кого-то из знакомых лельхаев, и обнаружила там… Рига Урагана. Древний подпирал плечом стену и смотрел так, словно только меня и ждал.

– С добрым утром? – спросил так, словно уточнял – все ли в порядке после вчерашнего.

– С добрым. – Повинуясь внезапному порыву, я подошла к Ригу, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку от всего сердца. Лельхай заметно напрягся, клыки выскочили, сильные мужские руки осторожно обхватили меня за плечи.

– Лена, – почти прошептал он. – Вчера был лучший вечер в моей жизни.

И замер, словно ждал ответа. Голубые глаза сверкают, лихорадочный румянец заливает щеки, острые скулы очертились до предела.

– Мне все понравилось, – ответила я, чувствуя, что ему это очень важно. – Надеюсь только… на эм… обычные отношения тоже. Только давай не торопиться, а?

Риг сделал полшага навстречу, провел рукой по волосам – осторожно, будто боялся сделать больно со своей-то силой проклятого, – и взял пальцами за подбородок:

– Мы все выясним, и даю слово, разрулим ситуацию. Уверен, есть способы. – Он попытался прочистить горло, и я вдруг поняла, что даже после вчерашней страсти Риг по-прежнему очень хочет меня. Раньше подобные открытия смущали, заставляли прятать глаза и краснеть. А теперь все неожиданно изменилось. Я улыбнулась своим мыслям, как будто и не думала о чем-то интимном, и произнесла:

– Надеюсь. Но вчера нам было хорошо… вместе.

Он внезапно чуть наклонился и спросил почти шепотом:

– Не хуже, чем с мужем? А, Лена?

Пытливый взгляд впился в лицо, ладонь Рига сильнее сжала плечо, брови проклятого сдвинулись, и длинная морщинка разделила переносицу на неровные части.

– Намного лучше, – сказала я искренне.

Ураган выдохнул с таким облегчением, что мне опять захотелось обнять его. Я медленно приподнялась на цыпочках, обхватила руками шею древнего и, даже не прижимаясь, ощутила его возбуждение. Странная, непривычная женская гордость поднялась изнутри, заставила выпрямиться. Черт! Я не так плоха, не такая пропащая, если этот сильный, богатый и красивый мужчина настолько жаждет слияния наших тел.

Риг поймал настроение, криво усмехнулся и выдавил:

– Я бы продолжил, прямо сейчас. Но ты не готова. К тому же нас ждут к завтраку. Я представлю тебя двадцати пяти. Внеурочное собрание. Планировалось вечером, но решили не терять времени даром. Новые бреши поторопили.

Я приподняла бровь, Риг кивнул и резко посерьезнел:

– Китаец расскажет. Составишь компанию? – Он сказал это почти церемонно, подал руку, и я подхватила Рига под локоть. Оглянулась на дверь, но прежде чем мысль созрела в голове, Ураган заверил:

– Им принесут еду в комнаты. Минут через пять, я уже распорядился. Сегодняшнее собрание не для Захара с Мариной. Я потом познакомлю мальчика с древними. Последние события накалили обстановку, и разговор предстоит сложнее, чем думали.

Я приостановилась, чисто инстинктивно и внимательно заглянула в глаза Ригу. Тот развернулся в полкорпуса и тоже воззрился вопросительно. Видимо, совершенно не понимал – как мог поступить иначе. От этой мысли у меня закружилась голова. Этот мужчина… Он считал абсолютно естественным, правильным и единственно возможным заботиться обо всем, что меня касалось, предугадывать каждое мое желание и даже не предполагал, что это требует обсуждений. Черт? Неужели такое существует в природе? Неужели я могу расслабиться, отложить заботы и хранить уверенность, что ребенок останется одет и накормлен, счета не погрузят в могилу безденежья, а за малейшую услугу существо рядом не потребует существенной платы?

Дима ведь каждый раз оговаривался, что даже извиняться согласен, лишь если я «воспоследую». И неважно – виновата ли, у нас ведь равноправие. Ты мне, я тебе. Ты вбил гвоздь, я должна тут же бежать и жарить блинчики. Даже если холодильник забит до отказа. Но ведь он же хочет что-то новое, свежее? Если сходил в магазин, срочно ложись в постель и удовлетворяй своего господина. Если мне перечислили премию, муж немедленно начинал прикидывать: на что бы такое потратить то, что не он заработал. Разумеется, не на супругу, не на ее одежду или косметику. Какая разница, что эти деньги – результат моих крови и пота? А сколько обидных слов мне приходилось выслушивать всякий раз после похода с подругами в кафе или по магазинам! Дима не забывал об этом месяцами.

«Мы могли бы купить ребенку штаны, а ты спустила тысячу на кафешку с приятельницей!»

«Мы могли бы купить курицу про запас, а ты проела в ресторане такую сумму!»

«Мы могли бы купить новый чайник, а ты спустила деньги на шмотки!»

Какие там салоны красоты, какие парикмахерские! О такой роскоши я, что зарабатывала вдвое больше мужа, на чьи средства мы приобрели квартиру, машину и почти всю дорогую бытовую технику, даже подумать не могла…

У Димы развилась собственная житейская философия.