Ничья…

В этот момент в комнату заскакивает Адель с охранниками.

– Все кончено, – закричал он ей, – кидай оружие на пол.

– Все кончено… – проговорила Мирна на автомате и выстрелила…

Влада только услышала звук раздавшегося выстрела. Все произошло за толику секунды. В голове была только одна мысль – все как тогда, все повторяется. Васель смог за секунду подорваться и закрыть ее собой. Адель сразу выпустил по Мирне целую обойму. Теперь она нелепо лежала на полу, в неестественной позе, с открытыми, полными боли и сумасшествия глазами. Крепко в холеной окровавленной руке сжимая все еще горячий пистолет. Но это не успело уберечь Васеля от свинцового выстрела…

Влада кричала, хотя сама словно не слышала своего крика… Она сжимала одной рукой льющуюся волнами из груди Васеля алую кровь, а второй- мертвой хваткой вцепилась в его предплечье, так сильно, что все попытки Аделя оторвать девушку от теряющего сознание мужчины не приносили никакого результата.

Она видела раненых, видела тех, кто балансировал на грани жизни и смерти. И ей казалось, что, глядя в глаза, она сможет распознать, уходит ли жизнь из человека или нет, сможет увидеть тень надвигающейся смерти, и она всматривалась с ужасом и страхом в глаза Васеля, но не понимала, что там… Хотя нет, она явственно это видела, но не верила, не давала себе поверить…

Потому что в его голубых глазах, наконец, наступил полный штиль…

Больше суток за жизнь Васеля Увейдата боролись лучшие врачи региона. Наконец, к рассвету следующего дня, ставшего для них для всех испытанием, состояние удалось стабилизировать…

Влада так и осталась у отделения интенсивной терапии в испачканной его кровью одежде. Любые попытки воззвать ее к тому, чтобы отдохнуть, поесть или переодеться не имели никакого успеха. Адель смотрел на эту картину – сидящую у двери операционной скрюченную девушку в грязной футболке и джинсах в красно-коричневых запекшихся разводах- с примесью сожаления и облегчения.

Наверняка, после случившегося эта история должна была, наконец, найти свое логичное окончание. Просто смешно предполагать, что они после всего пережитого продолжат мучать друг друга, -думал он и уже сам не понимал, какой исход был бы лучшим для его друга…

Вышел доктор в годах, подошел к Владе и Аделю.

– Пациент стабилен, пришел в себя. И очень просит Вас зайти, – он обратился к Владе. Та нервно вздохнула, хотя и было видно, что ее сердце успокоилось… По крайней мере, он стабилен…

В палате сильно пахло лекарствами и одиночеством. Влада смотрела на мощную фигуру человека, так сильно вросшего в ее жизнь, и не верила, что еще один вершитель ее судьбы может вот так, лежать беспомощно на больничной койке, обтыканный сотнями проводов, с подключенными мониторами, фиксирующими каждый его биологический показатель. Но такова жизнь. Нужно было привыкать к мысли о том, что она – это хрустальный сосуд, даже у тех, кто, как кажется, сделан из железа…

– Привет, детка. Паршиво выглядишь, – протянул он тихо сквозь слабую улыбку.

– Ты тоже, если честно, – попыталась ответить тем же, слезы на глазах, предательски ломающийся голос… – Как ты?

– Ощущения не очень, но жить буду… Назло всем… Живучий, как видишь… Второй раз баба промахивается, стреляя в меня… Все мимо сердца…

Она присела рядом и взяла его руку в свою…

–Я все знаю, Васель… Дарья, Карим, те посылки с гнилью – это все Мирна. Это она…Ты ведь знал… Всегда знал… Почему молчал? Почему заставлял верить, что это ты? Почему дал мне поверить, что все эти годы я любила чудовище?

Он усмехнулся..

– Заставлял верить? Хабибти, тебе всегда был легче поверить в то, что я чудовище… Ты никогда не давала мне шанса…Никогда… С самого начала…

Она молчала… Думала… Понимала… Это было правдой…Наверное…

– Разве так не легче? У меня куда более проще выходило играть роль мерзавца. Так почему бы и нет… Мирна ни в чем не виновата. Она – плод своей семьи, системы, времени… Она мать моей дочери… Я никогда бы не допустил, чтобы ее посадили в тюрьму или опозорили… И сейчас, Влада, все ее признания умрут вместе с ней… Одному правилу я навсегда останусь верен – никакого сора из дома…

А ты… Ты, малышка, наконец получишь то, к чему так стремилась… Я отпускаю тебя… Освобождаю… Не будет больше никаких низких шантажей сыном. Бери его и спокойно сегодня же вечером улетайте… Самолет я тебе дам. Кипр, Дубай, Москва, Европа… Что пожелаешь… Мой адвокат свяжется с тобой на предмет согласования графика встреч с Микаэлем. Мы будем с ним регулярно видеться, но так, чтобы не беспокоить тебя, чтобы мы больше не пересекались, не попадались друг другу на глаза… Ты достаточно страдала, Влада… И это я идиот, кругом не правый…

Я действительно любил… Любил, как мог… Как умел… И даже если моя любовь была для тебя болезненной, знай, что она была самой сильной, самой искренней, самой чистой… Прости меня за все… Постарайся простить… Если сможешь…

– Почему ты вернулся… обратно… в тот дом? – тихо спросила она…