Ничья…

Он уже в течение недели был в Дубае, уезжал ни свет, ни заря, приезжал за полночь. Спал в отдельной комнате, любезно уступив Владе и малышу их семейное ложе, где с самого приезда им еще так и не довелось ночевать вместе. Влада решила, что пора действовать. Заблаговременно переселила ребенка в отведенную детскую. Предусмотрительно наладила быт с няней. Ее сердце разрывалось, когда она понимала, что теперь с ней должен спать не ее малыш, а ее мужчина, но все равно шла на этот шаг, потому что глобально в масштабах жизни ребенка важнее было создать гармоничную семью…. А для этого она должна была сделать то, что обещала Кариму – стать идеальной женой…

Сменила декор их спальни – в сущности, это была единственная комната, где она с момента приезда пока решилась поменять интерьер… Зашла в ванную, сняла халат, критически осмотрела себя в зеркало. О том, что она только родила, говорила лишь округлившаяся, аппетитная грудь, более налитые бедра… Ни растяжек, ни обвисшей кожи… Спасибо неизвестной ей генетике и годам спорта… Она надела вытащенный из гардеробной, специально заранее приобретенный провокационный наряд, накинула сверху абайю и пошла к нему в кабинет…

Карим держался из последних сил. Эти месяцы дались ему непросто. Постоянные разъезды, куча встреч, бюрократической волокиты, поиск хорошей команды. Он уходил в работу с головой, потому что иначе в нее лезли самые разные дурные мысли, начиная с того, что он оставил там, на родине, в Сирии, заканчивая мыслями о Владе… Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью о том, что она была беременна, что родила… Словно это не она, не та хрупкая девочка, еще недавно отбивавшаяся от его назойливого внимания… Вмиг все стало сложнее, она – другая… И это пугало… В то же время, он не мог не замечать, что ее красота с появлением ребенка только расцвела. Сейчас она была столь женственна, нежна, ярка от природы, что его тело всякий раз натягивалось, как струна, в ее присутствии. Но он резко одергивал себя, возвращал на землю, где она была молодой матерью, все мысли и инстинкты которой были направлены на малыша… Он действительно смог полюбить его. Еще до его появления боялся, что сходство с Васелем может оттолкнуть от ни в чем не повинного карапуза, но на удивление в ребенке он видел черты только Влады… И это согревало его сердце. А еще ему нравился ее теплый блеск в глазах, когда она смотрела на то, как он держал ребенка, сюсюкался с ним…. И в то же время, он устал от этой ситуации… Он хотел Владу… Терпеливо ждал… Не спешил и не давил, зная по горькому опыту, к чему приводит его напор… В глазах рябило от очередных сотен страниц правовых документов по фонду. На неделе предстояла еще одна поездка на Кипр. Но он не жаловался, лучше так, до изнеможения, чем думать обо всем этом дерьме… Смешно то, что за все эти месяцы он превратился в настоящего монаха. Секса хотелось, но только с ней… И даже зазывные взгляды постоянно встречавшихся на его пути женщин – сотрудниц, помощниц, журналисток… не будили в нем никаких эмоций, даже азарта, даже забавного умиления, как это было раньше…

***

Влада зашла в кабинет Карима почти бесшумно, она была босой. Он сразу ее не заметил, протер уставшие глаза, поднял взгляд и удивился ее столь позднему появлению.

– Что такое? Ребенок спит? Почему ты в абайе? – было странным и неожиданным видеть ее в такой час и в таком виде здесь…

Девушка прошла на центр комнаты, осмотрела его кабинет. Она была здесь впервые. Видно было, что огромная часть времени мужчины теперь проходит здесь. Он даже спал иногда на этом диване, пронеслось в ее в голове, глядя на скомканный плед и подушку на кожаной софе.

– Помнишь, когда – то в Хомре ты мне сказал, что девушка в абайе сексуальна? Что мужчину всегда привлекает манящая неизвестность?

Он откинулся на стуле.

– Помню, Влада. Я очень хорошо помню…

Она подошла ближе, обошла стол, встала перед ним вплотную.

– Знаешь, что влечет мужчин в абайе?

Она расстегнула пуговицу сверху, удерживающую черную ткань на плечах.

– То, что скрыто под ней…

Щелковая ткань заструилась по телу, упав к ногам каскадом. Карим глубоко вздохнул, хищно блуждая взглядом по аппетитному телу Влады, словно в оправу облаченную в сексуальный восточный костюм для танцев – тонкая набедренная повязка с подвесками, прозрачные палантины с разрезами до самых бедер, красивый открытый лиф, подчеркивающий грудь. Протянул к ней руку, провел по изгибу бедер. Застонал.

– Включи свою любимую арабскую музыку, Карим Диб. И я станцую для тебя. Я ведь еще для тебя не танцевала.