Ничья

Эх, в прежней жизни мать бы отстегала поясом, но теперь тесное соседство с мужчиной казалось детской шалостью. Меня волновало лишь, как не упасть и не наставить синяков. Господину хорошо, на нем штаны, да и у сильного пола по определению кожа толще, а меня платье не защищает. Вдобавок нужно смотреть, чтобы подол на задрался, не обнажил икры. И лука бьет прямо… Словом, куда очень хотел попасть жрец. Хозяин не помогал и не мешал моей возне, перенесся мыслями далеко отсюда. Мог бы и вовсе замкнуться в себе, никто бы не осудил. То ли злился на императора, то ли мучила совесть. Только зачем меня с козел забрал? Лишь бы не для развлечений! Не стану и все, пусть под копыта скидывает. Однако Адриану не требовались сексуальные утехи, он вздумал поговорить.

– Ты себе цену набиваешь, держишься за место фаворитки? Так оно теперь ничего не стоит.

Вон оно что… Глупый, я его и прежде не ценила, если и стремилась стать фавориткой, то ради обретения свободы, а не ради побрякушек и собственных покоев.

– Как угодно господину, я могу подарить статус ханун другой девушке, а сама с удовольствием устроюсь на кухне. Вот за то место я бы держалась.

– Вот как? – шумно втянул воздух Адриан. – Не боишься, что продам?

Пожала плечами.

– Можно подумать, меня кто-то спрашивает.

– Однако тебе стоило бы тревожиться, как остальным девушкам.

– Ну, если они больше ничего не умеют, то да. А я не наложницей родилась, белье в реке стирала.

Бывший советник коротко рассмеялся. Приступ веселья не затронул глаз, они остались потухшими и ледяными.

– То есть тебе без разницы, где жить: в столице или в Джалахе?

– Абсолютно.

– И ты не станешь рыдать, если не получишь больше дорогих тканей и украшений?

Адриан явно не верил, пытался подловить на лжи, только вот его подарки для меня ровным счетом ничего не стоили. Предложила и вовсе их вернуть:

– Вам они сейчас нужнее.

Хозяин плотно сжал губы и резко натянул поводья. Я едва кубарем не полетела через лошадиную голову. Молодец, рассердила! А я ведь помочь хотела. Понимаю же, Адриан сейчас без средств, а дурехи из повозки прежней богатой жизни хотят. Вот и побаловал бы их моими тканями. Милена в одном и том же ходить не станет, а я переживу.

– Я не настолько беден, чтобы занимать у своих рабынь! – сквозь зубы процедил Адриан.

– Вы всего лишь временно стеснены в средствах, – подхватила я, пытаясь загладить неловкое предложение. – Уверена, все разрешится, император осознает ошибку и вернет вам былые привилегии.

– Ужели? Что еще скажешь, предсказательница?

Сама от себя не ожидала. Промолчать бы, но будто кто за язык тянул:

– Вам сейчас одному оставаться нельзя, а то черной тоской заболеете. Помните, еще не все потеряно. Друзья, если они действительно друзья, останутся, а кто разбежится – тому туда и дорога.

– Надоела!

Правильно, кому нужны советы рабыни? Ее дело по ночам стонать, а она вздумала лезть в личное. Только у меня сложилось впечатление, будто Адриана все бросили. И кому, как не мне, знать, что творилось у него на душе. Пусть господин молчал, я чувствовала, иногда физически: то кончить не мог, то ярость на других членом вымещал. Не Зулейка, я под ним лежала, когда шло расследование. И ведь думала, благополучно все завершилось, раз Адриан снова расслабился, а вот как все обернулось!

Глава 15

Джалах встретил нас моросящим дождем, отчего город произвел еще более тоскливое впечатление. Словно вылинявший от капель, он казался сонным и апатичным, хотя отдаленно напоминал родные места. У нас тоже все размерено, тихо, спокойно. Типичные беленые домики, привычные черепичные крыши. Мостовых нет, вместо тротуаров брошены доски. Много зелени. Она свешивалась через заборы, порой ломала их тяжестью ветвей. Дороги разбитые, осенью наверняка превращаются в болото. Людей на улицах почти нет, а если и встречаются, то они заняты повседневными делами. Вот дворник метет площадь, вот женщина набирает воду из общественного колодца. Сонно подергивает ушами лошадь, пока хозяин разгружает мешки с зерном.

– Ну и дыра! – пожаловалась Милена, когда мы остановились на главной площади. – Даже приличных лавок нет.

И как только она успела рассмотреть, что и где продается!

Фаворитка высунулась из фургона и, наморщив нос, обозревала окрестности. После столицы они не радовали, даже здание муниципалитета, куда направился хозяин, напоминало постоялый двор или нечто в этом роде. Но оно хотя бы каменное, когда как многие дома деревянные. У некоторых и вовсе белили только у фундамента, то ли из экономии, то ли по принципу «и так сойдет!»

– Словно домой вернулась, – поддакнула Зулейка. На фоне общего несчастья они с Миленой временно помирились. – Только коров не хватает.

Пользуясь дарованными статусом привилегиями, фаворитки выбрались наружу. Помедлив, присоединилась к ним. Все ждала, кто-нибудь остановит, но слуги лишь посматривали, не трогали. Разомну ноги, а то от долгого сидения они онемели.

– Вот тебе и коровы!

Милена указала на щипавшую траву у здания местной школы буренку и патетично воскликнула:

– Какое падение!