Ничто не конец

С годами мои принципы смягчились. Я перестала быть категоричной. Научилась принимать измену, прощать недостатки друзей и мириться с ущербностью морали. Только в одном сохранила твёрдые и искренние убеждения: если мужчина любит, то любит. Не изменяет, не доминирует, не манипулирует. И, конечно же, не подвергает домашнему насилию.

Всегда помнила Ленкины слова: стоит ли ценить свою жизнь, если не исполняются желания? Нет. Не стоит. Потому что человек живёт, чтобы реализовать свои смыслы и желания.

Муж перестал вписываться в мои желания и определённые мною смыслы. Тогда я взяла дочь и чемоданы и выехала из его квартиры. Кто-то скажет: круто! На самом деле круто. Но как тяжело было потом!

#

Всё лето Ленка просидела дома и только изредка появлялась на пляже. Высокая, узкобёдрая, с длинными стройными ногами и широкими прямыми плечами. На переносице громоздились солнцезащитные очки – редкая вещица для тех времён. Шумных компаний она избегала. С Мией находилась в ссоре. Была одна. Всегда одна.

Расположившись на песке, она читала Лема или Хейли, или журнал “Иностранная литература”. Недолго. Минут двадцать. Потом собиралась и уходила. И так до следующего утра.

Я была пляжным завсегдатаем, вращалась в шумных компаниях, загорала до цвета шоколада. Всё приносило мне восторг и удовольствие: жаркое солнце, прохладная вода, песчаные плёсы, хорошая книга и весёлая компания. Я жила со вкусом. Даже неразделённая любовь не являлась для меня отравой или неутолимым горем, а была кисленькой вишенкой на торте.

Ленки, Алекса и Мии в моей жизни было немного. Но однажды Мия пригласила меня в гости. У неё была трёхкомнатная квартира со стандартным интерьером шестидесятых: трёхстворчатый зеркальный шкаф, круглый стол, венские стулья и небольшой сервант, наполненный хрусталём. Сама Мия была просто восхитительна. Она сидела на подоконнике, курила сигареты “ВТ” и высказывала радикальные мысли.

– Я не хочу замуж. Выйти замуж и родить ребёнка – это может каждая. А ты попробуй стать шлюхой. И не просто шлюхой, а изысканной насладительницей секса!

Я отмалчивалась. Тема секса давалась мне с трудом.

Не получив восторженных откликов, Мия разочаровалась и решила поддать экспрессии. Она стряхнула пепел в окно, снисходительно на меня глянула и торжественно объявила:

– Если говорить о любви, то меня любит брат.

Вот с этим текстом цель была достигнута. Я ужаснулась: инцест? Мия утвердительно кивнула: инцест! Достала сумочку, извлекла письмо и зачитала несколько строк, адресованных ей, любимой женщине. От брата. Любимого мужчины.

Свернув пополам листок, она загнула пять сантиметров, уложила в почтовый конверт и опустила в модную сумочку. Клик-кляк. Замочек защёлкнулся.

Ну, что тут скажешь? Инцест!

Мия дёрнулась.

– Не понимаешь?

Я помотала головой: не понимаю.

– Любовь и секс – это разные вещи. Любовь любовью, а секс нужен дополнительно. Для личного удовольствия.

Что ж, фраза, достойная Нефертити. Мия облегчённо вздохнула. Завоевать понимание девственницы оказалось не так нетрудно. Она взяла кофейную чашечку, брякнула серебряной ложечкой и предложила мне прокатиться на лодке. Я согласилась. А что? Покататься на лодке – это большое удовольствие.

На следующий день мы встретились на берегу Иртыша, который отличался быстрыми и холодными водами, опасными водоворотами и песчаными плёсами. Врезаясь в серо-зелёную гладь, моторка отбрасывала водяные крылья и летела навстречу солнцу. За высоким левым берегом простиралась бескрайняя степь. На низком правом берегу произрастал реликтовый сосновый бор.