Ничто суть все

Хорошо. А если затем происходит пробуждение, появляется что-то другое.

В каком-то смысле это имеет отношение к ничему и всему. Или, только в этом разговоре, давайте назовем их «ничто» и «все». Сновидящий ищущий воспринимает себя только как «что-то» и, таким образом, также воспринимает стену как что-то другое. А когда нет никакого сна, стена воспринимается как ничто и все. То, что сновидящий ищущий не видит, и слишком боится, чтобы увидеть, — это «ничто» во всем, что проявляется.

А если никого нет, то...

То все — суть «ничто» и «что-то».

Хорошо. Значит, тогда они — одно и то же.

Да, но в каком-то смысле все воспринимается иначе, так как оно видится таким, какое оно есть на самом деле, — как ничто, возникающее как все, что и есть бытие.

Но мы уже... никогда так не было, чтобы не было «никого.» ?

Безусловно, нет. Есть только бытие. Но теперь, я боюсь, мы вновь вернулись к иносказаниям. Есть только ничто, возникающее как все, а у индивида возникает идея, что есть индивид, который видит только лишь что-то отдельное.

У меня появились очень явные, глубокие чувства о том, о чем вы говорите.

Да. О том, чтобы ощущать эту непосредственную, живую жизненность, в чувствах, которые являются этим даром незнания.

+ + +

Что вы ощущаете, стоя сейчас здесь ?Можно это как- то описать?

Тепло. Тепло, возбуждение, ноги на полу. Кто-то вон там только что переместился. Машины проезжают мимо.

Но все это не складывается в своего рода «нечто» ?

Нет, это просто то, что кажется происходящим. Бесформенное, имеющее форму... бытие.

Хорошо, значит, они не соединяются. Я думаю, что, быть может, это мы их соединяем.

Это отдельная сущность их соединяет и превращает в историю, которая может быть познана. И им также снится, будто то, что происходит, происходит с ними, и что оно намеревается чего-то достичь.

То, что я ощущаю, — абсолютная правда — этоуди- вительное чувство уязвимости, будто с меня спал панцирь.

Да.

И у меня даже мурашки по телу бегают. У меня такое чувство, что это...

Рискованно?

Да. Такое ощущение, что с тебя сняли какую-то кожуру. Будто ты — креветка, или что-то в этом роде. Если снять кожуру, то вообще остаешься без защиты. И чувствуешь себя неуютно. Если я не войду в какую-нибудь историю, возникает физическая неловкость.

Вы вновь становитесь самими собой и ощущаете себя в безопасности, когда вы входите в видимую историю самих себя во времени.

Да, но нужно просто уживаться с этой уязвимостью и смиряться с ней ?

Нет никого, кто бы с чем-то смирялся, есть лишь нагота.

Значит, все это просто происходит ?

Это подобно тому, как быть голым и открытым всему, и в этом есть ощущение рискованности. Все вдруг неизведанное и очень живое... нет никаких фильтров.

К этому привыкаешь ?

Нет никого, кто бы мог к чему-то привыкнуть. Нет никаких искусственных фильтров, которые вы ставили раньше, будучи индивидом. Поэтому это не имеет никакого отношения к тому, что люди называют отстраненностью. Это совершенная, полнейшая жизненность... для «никого».

Тони, это ощущение уязвимости возникает потому, что отпали все фильтры. Я иногда думаю, а что это такое было ? Что это было за ощущение безопасности, что за фильтры?

Это ложное ощущение, что, во-первых, есть кто-то. «Я — отдельный человек, и все, что есть, — отдельно от меня, и, так или иначе, является угрожающим. Поэтому я ставлю фильтры. Я защищаюсь, пытаясь подавлять чувства. Еще один способ, которым я защищаюсь от всего того, что проявляется как угрожающее, — пытаюсь понять, чем они являются». В основном мы пытаемся понять, что же там есть такое, что кажется угрожающим, чтобы мы могли это знать и контролировать. Это искусственный фильтр, который мы воздвигаем в гипнотическом состоянии пребывания в отдельности.