Нидерландская революция

Во время закончившейся наконец войны Соединенные провинции благодаря своему военному флоту блокировали устье Шельды и прибрежные порты. Флиссинген, Миддельбург и Амстердам присвоили себе теперь торговые связи Антверпена. Этому городу, благосостояние которого было уже и без того подорвано, после завоевания его Фарнезе нанесен был смертельный удар. Иностранные банкирские дома, находившиеся здесь еще в 1584 г., поспешно переселились на север или оказались обреченными на банкротство[1048]. В 1609 г. в городе оставалось только два купца из Генуи, один из Лукки и ни одного из Флоренции; немногие сохранившие ему верность португальцы и англичане вскоре покинули его ради его счастливых соперников

[1049]. Для его оживления Фарнезе тщетно надеялся на поддержку Ганзы, которая сама клонилась к упадку[1050]

. Городские власти с своей стороны носились с безнадежным планом сделать его опять складочным местом английской суконной промышленности[1051], Но как можно было надеяться на успех теперь, когда закрытие Шельды превратило этот приморский город в «континентальный»

[1052]. Под сводами биржи, где некогда можно было слышать все европейские наречия, царила отпугивающая тишина; в 1648 г. сюда перенесена была библиотека города, а позднее фабрикантам разрешено было поместить здесь ткацкие станки для коврового ремесла[1053]

. К полуразрушенным набережным причаливали только голландские суда, чтобы выгрузить здесь зерно или нагрузить транспорты промышленных изделий, которые Бельгия, лишенная флота, не могла экспортировать сама. Соединенные провинции, закрывшие этот порт Шельды для всех остальных народов, позаботились о сохранении его для себя; он был отрезан ими от международных торговых связей, но остался центром их торговли с католическими Нидерландами.

Ничего подобного конечно не представляли себе в 1609 г. В договоре о перемирии провозглашалось просто, что между обеими частями Нидерландов восстанавливается полная свобода торговли и что население каждой из обеих частей будет пользоваться правами наибольшего благоприятствования. Но как можно было думать, что экспортеры Амстердама и моряки Зеландии добровольно согласятся как раз тогда, когда Испания вынуждена была капитулировать перед Соединенными провинциями, на отказ от драгоценных выгод, приобретенных ими благодаря войне? Восстановление свободной навигации по Шельде — разве это не равносильно было в действительности новому оживлению Антверпена к выгоде католического короля, возвращению в него купцов и фабрикантов, покинувших его и обосновавшихся на севере, и наконец созданию опасного конкурента для портов Нидерландской республики?[1054] В действительности в течение 12-летнего перемирия Шельда оставалась так же плотно запертой, как это было и продолжалось в дальнейшем во время войны. Суда, направлявшиеся в Бельгию, должны были останавливаться в Зеландии и перегружать, свои транспорты на внутренние суда, доставлявшие их к месту назначения. Связанных с этим задержек и лишних расходов достаточно было, чтобы помешать возрождению Антверпена. Окончание в 1621 г. перемирия вряд ли ухудшило положение, а когда согласно Мюнстерскому миру в 1648 г. провозглашено было окончательное закрытие Шельды, то этим было лишь официально закреплено го положение вещей. которое существовало все время с момента возвращения Антверпена под власть Филиппа II.