Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра

Просыпается уже за полдень. Все тело болит и почему-то черного цвета, что немного удивило нашего героя. Оказалось, что ночью и утром его атаковали какие-то местные летающие насекомые и слегка объели чересчур выступающие конечности. Ладно. Стряхнул кое-как и красный и опухший поплелся в гостиницу. Там его встречает приятель и говорит, о, чувак, мы тебя обыскались совсем, где ты спал-то?

«Да вон там, - показывает Адри огрызком руки, - на пляже». Приятель меняется в лице. «На ЭТОМ пляже?!». Муж не понимает, с чего такая паника. Ну да, говорит, там и спал. Правда правую часть лица у меня мошкара сожрала, но она, наверное, отрастет.

У парня начинается натуральная истерика.

«Чувак, - орет он, - ты долбанутый на всю голову! Это же крокодилий пляж! Там лежбище огромных морских крокодилов, как это вообще они тебя не сожрали? На пляже таблички через каждые пять метров стоят, ты не видел?! Они же очень агрессивные, особенно когда охраняют яйца. Свои крокодильи яйца, дебил!»

Нет, Адри ничего не видел и не слышал, ну кроме грибных галлюцинаций, конечно. Его крокодилы, очевидно, приняли за совершенно неаппетитную облепленную мухами корягу и потому не отреагировали. История эта быстро распространилась, и Адри потом чуть ли не в австралийском цирке показывали.

Я это все услышала совершенно случайно, когда нашла дома открытку с изображением зубастого монстра, которую Адримену через несколько лет прислали его австралийские друзья. Потом загуглила название острова вместе со словом «крокодил» и не спала две недели после увиденного.

В общем-то, приключение это совершенно в его духе. Безалаберность и сумасшедшее везение в одном флаконе смешать, но не взбалтывать.

- Адри, давай зимой в Австрию поедем на лыжи.

- Давай, только не в отель «Терминал».

- Это еще почему?

- Ну меня туда больше не пустят. Никогда.

- Почему?!

- Ну, однажды я был очень юн, короче, лет сорок мне было, и мы большой компанией туда поехали.

- И что натворили?

- С нами был один друг, который ужасно себя вел. Ел и пил за наш счет, затевал драки и ссоры, в общем, портил отдых.

- И что, он не заплатил и вас из-за него выгнали?

- Ну не совсем. Однажды ночью он сильно перепил, мы тоже были немного навеселе... И мы, в общем, перенесли его в общую гостиную спящего... Ранним утром.

- Ну и что, за такое не выгоняют.

- Мы его положили на стол, а гостиная-столовая уже была готова для общего завтрака.

- Дураки, что ли?

- Абсолютно голого.

- Идиоты.

- Вареными яйцами обложили, чтобы не замерз.

- И что было? Все пришли и начали орать?

- Да, он проснулся, запаниковал в итоге, прикрыл своего лосося куском копченого лосося и убежал в номер. Охрана выкинула нас через сорок минут и полицию вызвала.

- Надеюсь вас, дебилов, побили?

- В австрийских тюрьмах, кстати, отлично кормят.

Добро по рецепту

«Я встретил свою будущую жену Вике в университете, в Антверпене, -улыбается мне мой коллега Холгер, веселый оптимистичный парень, вечно угощающий меня кофе. - Она всегда была такой, знаешь, мечтательницей, но очень целеустремленной при этом. Училась на врача. Хотела изменить жизнь людей в какой-нибудь далекой стране. Я смотрел на нее и думал: такая красивая, смелая, воодушевленная. И влюбился. На всю жизнь».

Холгер и Вике поженились сразу же после университета. Карьера обоих развивалась быстро и успешно: Вике стала домашним врачом (семейный терапевт), муж трудился экономистом в Дойче банк. Они купили домик в Альмере. Родился первый ребенок, затем второй.

«Когда нам было по тридцать пять лет мы сказали друг другу: хватит откладывать. Всю жизнь мы повторяем: «Не сейчас», «Вот еще годик и тогда реализую то, что давно хотел», «Какие мечты, тут бы детей вырастить и ипотеку выплатить». Мы удостоверились в том, что наших сбережений хватит на пару безработных лет, оба ушли с работы взяли детей и уехали на Филиппины. И вот еще вчера я сидел в своем шикарном стеклянном офисе в Дойче банк с чашкой горячего эспрессо, а сегодня стоял, провалившись по голень в мусор, на огромной смердящей свалке в Маниле. Этот день я не забуду никогда».

Мне, маме двоих маленьких детей, тоже как бы мечтающей о мире во всем мире, считающей себя неравнодушным хорошим человеком («Дорогой, давай купим электрический автомобиль и не забудем в этот раз тщательнее отсортировать мусор») становится стыдно. Мне как бы тоже тридцать пять, ладно, тридцать шесть. Мое сердце сжимается от кадров голодных детей или отчаявшихся беженцев. Я перечисляю часть своих доходов на благотворительность. Но я не способна на то, чтобы бросить одним моментом свою комфортную, тщательно выстроенную жизнь, подхватиться и увезти маленьких детей на другой конец планеты, чтобы изо всех сил помогать людям, которых я никогда в жизни не видела...

Я опускаю глаза и признаюсь в этом Холгеру.