Никакой магии

Мне вдруг очень захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым или хотя бы грязным — просто чтобы стереть с ангельского лица эту самодовольную ухмылку. Хоть О'Шиннах, как выяснилось, и не принадлежал к аранийским «сливкам» общества, он явно смотрел в эту бездну достаточно долго, чтобы подхватить пару-тройку их отвратных ужимок.

— Э-э… простите, сэр, — неожиданно забубнил стражник, от которого я уже успела отвернуться, — вы сказали: «инспектор Грин»?

— А в чем дело, констебль?

— Виноват, сэр! — стражник опустил взгляд, старательно изучая яблочный огрызок рядом со своим сапожищем. — Нам сообщили приметы, но мэм инспектор в шляпе…

Я вздохнула. Головным убором, взамен потерянного в небесах над столицей, меня снабдил обходчик. Шляпой эту мятую лепешку из грубого войлока можно было назвать с большим трудом — а уж предположить, что подобное согласится надеть Перворожденный, вряд ли бы решился кто-то в здравом уме.

— Так лучше?

— Да, мэм, виноват, инспектор Грин! — радостно уставясь на мои уши, выдохнул констебль. — Велено передать: зайдите в полицейский участок вокзала, для вас там имеется важное сообщение!

* * *

— Хвала Единому, я добрался до вас первым!

С момента последней нашей встречи на летающей яхте командор где-то потерял изрядную долю своей величавой невозмутимости, взамен подхватив румянец, одышку, словно после долгого забега, и нездоровый блеск в глазах. Еще он сменил духи, выбрав довольно неожиданный — для сложившегося у меня образа — аромат с нотами сердца из горной лаванды, чувственного флердоранжа и кардамона.

— Сэр Кемминг? — удивленно приподнял бровь О'Шиннах.

— Потом, все потом, — отмахнулся командор. — Следуйте за мной!

— Но… — растерянно начал Аллан, — нам передали приказ полковника: ждать его…

— Полковника, если бы… — Кемминг оглянулся на дверь вокзального участка и, приблизившись вплотную к лейтенанту, вполголоса произнес: — Кард арестован сегодня утром.

— Что?!

— Это держится в тайне. На месте засветились только чины из столичного гарнизона, — командор с многозначительным видом коснулся аксельбанта, явно намекая на какую-то особенную деталь мундира, — но мне сообщили, что нити тянутся от лорда великого камергера. Источник надежный… по крайней мере, до сегодняшнего утра я верил ему как самому себе. Да… — с ноткой горечи повторил он, — до сегодняшнего утра. А теперь уже просто не знаю, кому верить… и во что.

— Если полковник арестован, — О'Шиннах оглянулся на меня, — то нам следует…

— В первую очередь вам следует убраться подальше отсюда! — перебил его командор. — «Желтые шнуры» вот-вот появятся, я и так чудом опередил их. Если бы за вами послали воздушный катер, а не карету…

Не договорив, он быстрым шагом направился к выходу. Нам с лейтенантом ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Глупость какая-то, — пробормотал на ходу Аллан. — Безумие. Арестовать Карда? Кому и зачем это могло понадобиться?!

Я промычала в ответ нечто невразумительное и наклонила голову как можно ниже, почти упершись подбородком в ключицу. Как же мне повезло со шляпой… чудесной, замечательной шляпой с широкими, чуть загнутыми внизу полями, так замечательно скрывающими лицо… и особенно — длинные уши! Я не эльфийка, я не эльфийка, я просто старый гриб, который гуляет сам по себе.

Не знаю, что именно сработало: детская песенка, шляпа или два офицера рядом со мной — но чудо свершилось, нам удалось пройти сквозь армейский кордон у выхода. Я даже успела подумать: военные, как и стражники, выглядели скорее растерянными, чем озабоченными или встревоженными. Похоже, что и они не очень-то понимали смысл отданных им приказов.

А сразу за их спинами меня ждала свобода, яркое солнце… грохот, свистки, ржанье, ну и конечно же, неповторимый столичный аромат свежего навоза.

— Через улицу и за угол! — приказал командор. — А затем прямо до набережной.

Приказать легче, чем исполнить — широкая привокзальная улица уже была запружена встречными потоками карет, повозок и телег, среди которых, словно прибрежные утесы над волнами, темными громадами высились двухэтажные паровые омнибусы.

— У вас там экипаж?

— Лучше! — Кемминг взмахнул тростью и решительно шагнул на торцевую мостовую, заставив небольшую пегую лошадь испуганно взбрыкнуть и попятиться. Сидевший на козлах фургона молодой орк вскочил и, мешая людскую и родную речь, начал проклинать «мешок с навозом, ы-ы-ы!». К нему присоединилось еще двое возчиков, кто-то засвистел — но мы уже перебежали через улицу, и, почти не сбавляя темп, проскочили зажатый двумя красно-кирпичными громадинами переулок, оказавшись на набережной. На этом участке Эффра еще не обзавелась каменными боками — сразу за крайними домами начинался заросший кустарником откос, по которому змеилась к воде натоптанная тропинка.