Никакой магии

Холод отступил лишь в кондитерской, когда я ощутила, что крем эклеров вот-вот начнет вытекать из чьих-то длинных эльфийских ушей.

— Вот ваш чай, сладкий, как вы и заказывали, — служанка выглядела растерянной, и не удивительно. Навряд ли до сегодняшнего дня в ее заведении бывали эльфы… и уж точно никто из них не сжирал, давясь и чавкая, восемь больших эклеров с шоколадным кремом за те полминуты, пока закипает крохотный чайник.

— Желаете что-нибудь еще?

— М-м-м, — я покосилась на витрину, — какой у вас торт самый сладкий?

— Медовый.

— Вот его и несите… — нет, сообразила я, половину торта я сейчас не осилю даже под страхом смерти! — …по четвертинке. Мисс, — добавила я, запоздало разглядев, что большая медная брошь на зеленом платье девушки на самом деле цеховый знак мастера-кондитера — из чего следовало, что нас обслуживала сама хозяйка заведения. Хорошего, к слову, заведения. Обычная человеческая еда с точки зрения эльфа являет собой горку безнадежно испорченных продуктов. Иногда их еще можно съесть, если хватит силы воли перебороть отвращение. Здешние же эклеры я бы не отказалась попробовать еще раз, более спокойно.

— Надеюсь, — дождавшись, пока кондитерша отойдет к прилавку, тихо произнесла Марилена, — теперь я услышу объяснения?

— О да! — кивнула я и тут же скривилась — чай оказался не просто сладкий, он был жидким сахаром с легким привкусом чаинок. — Дело в том, что я знаю, как убили профессора. А это, — не выпуская чашки, я указала мизинцем на опустевшую вазу из-под эклеров, — нужно, чтобы мы не разделили его печальную судьбу.

— Неужели все-таки магия? — вскинула бровь Марилена. — Мне доводилось читать о нечисти, боящейся чеснока, но вот упоминаний про сахар…

— Не магия, — мотнула головой я, — а чистейшая наука, химия. И мы только что приняли хорошую дозу противоядия.

К чести Марилены, ей потребовалось не больше пары секунд, чтобы сложить кусочки мозаики в полную картинку. Затем она стала белее скатерти, закрыла рот ладонью и с ужасом уставилась на меня.

— Циан… нистый калий?

— Почти, — спокойно подтвердила я. — А если быть по-гномски точным: пары синильной кислоты.

* * *

— Уверен, инспектор Грин совершенна права, — заявил брат Винсент, охлопывая карманы. В какой-то миг я испугалась, что с химика станется притащить в кабинет полковника мензурку кислоты, дабы продемонстрировать всем ее действие — но к счастью, процесс поисков завершился появлением всего-навсего пончика, в который брат Винсент тут же вцепился, словно оголодавшая крыса. Продолжить речь процесс жевания ему отнюдь не помешал — проблемы остались на долю слушателей.

— Отлишя, даш, не побожсь эшого эпишеша, великолепная рабоша! — восторженно прочавкал химик и, вытерев руку о многострадальный халат, уже нормальным тоном продолжил: — Лично мне бы никогда не пришел в голову подобный способ убийства, хотя сейчас, имея перед собой наглядный пример, я поражаюсь, что никто не использовал его прежде. Разумеется, синильная кислота превосходна в этой роли: ее пары чрезвычайно ядовиты и при надлежащей концентрации вызывают практически мгновенную потерю сознания, а затем — удушье или остановка сердца, тоже очень, очень быстро. — Винсент картинно схватился за горло, захрипел и сделал вид, что валится со стула. — Для человека, не сведущего в химии, не способного вовремя распознать опасность, шансов на спасение практически нет. Учитывая же, что кипит эта смертоносная жидкость уже при комнатной температуре, можно сказать, что мы имеем дело с идеальным орудием убийства. Бесшумная, невидимая… просто склянка с бесцветным составом, брошенная в каминную трубу. И никаких следов, не считая нескольких осколков, а они, — Винсент кивнул на меня, — как совершенно верно указала в своем рапорте инспектор Грин, почти неотличимы от кусочков угля.

Чем больше химик расхваливал меня, тем больше мне хотелось провалиться сквозь пол полковничьего кабинета. Эти взгляды… О'Шиннах, Кард и даже Марилена смотрели на меня так, словно я совершила нечто безумно героическое — а не сглупила самым позорным образом. Казалось, еще чуть-чуть — и зазвучат фанфары, а в распахнувшуюся дверь торжественно войдет Ее Величество Королева, дабы возвести меня в рыцарское достоинство, а также вручить «Орден Большой Суповой Тарелки», как непочтительно именуют в Лесу высшую аранийскую награду.

— Если бы не проницательность инспектора…

— Если бы не тупость инспектора, я бы раскрыла убийство, едва переступив через порог комнаты! — не выдержала я. — У меня были подсказки размером с хребет Глен-Мор: запах и цвет пятен у трупа. Но из-за моей невнимательности к телу профессора почти добавилось еще два трупа!