Никита Хрущев

Евтушенко: Никита Сергеевич, абстракционизм абстракционизму рознь. Важно, чтобы не было это шарлатанством. Я допускаю, может возникнуть такая ситуация, когда невозможно передать новые веяния нашей эпохи старой манерой письма. Я должен откровенно признаться, что не люблю нашу портретную живопись, хотя она и является реалистической. Я очень уважаю тех людей, которые изображены на этих портретах. Но сами портреты представляются мне обыкновенными цветными фотографиями, неспособными волновать зрителей. Я не могу допустить мысли, что вам, Никита Сергеевич, может понравиться безвкусно нарисованная картина «Н. С. Хрущев среди рабочих». Последний период моей жизни тесно связан с Кубой. Мне очень нравится кубинское абстрактное художество. Хорошо бы у нас организовать выставку кубинских художников. Кубинское абстрактное художество пользуется большой популярностью среди кубинского народа и руководителей. Им увлекается Фидель Кастро. Кубинское абстрактное художество помогает революции. Я призываю не к умиротворению. Я призываю к выдержке и углубленному изучению теории и практики современной живописи, а в конечном счете к консолидации сил деятелей литературы и искусства на благо народа» [164] .

8 марта 1963 года в Свердловском зале Кремля состоялась встреча руководителей партии и правительства с деятелями культуры. Эта встреча имела подчеркнуто официальный характер, и здесь не предлагали никаких угощений. Большой доклад сделал секретарь ЦК Л. Ф. Ильичев. Выступления писателей и художников оказались очень различными: одни ораторы полностью поддерживали тезисы докладчика, другие косвенно или же прямо и открыто возражали Ильичеву. С большой и очень путаной речью выступил и Н. С. Хрущев. Похвалив скульптора Е. Вучетича, и без того не обделенного похвалами и наградами, он вновь стал ругать «тошнотворную стряпню» Эрнста Неизвестного. Резко обрушился он и на интересный фильм М. Хуциева «Застава Ильича», но тут же начал хвалить творчество Твардовского, Солженицына, Чухрая и Евтушенко. Очень грубыми были его реплики в адрес других писателей и художников. В полном противоречии со своими выступлениями на XXII съезде КПСС Хрущев неожиданно стал распространяться насчет «заслуг» Сталина перед партией и коммунистическим движением и о «преданности» Сталина марксизму и коммунизму. Все главные преступления Сталина он попытался объяснить тем, что тот к концу своей жизни был тяжело больным человеком и страдал манией преследования. Неожиданно Хрущев выступил против современных танцев, которыми увлекалась молодежь. О теме сталинских репрессий в литературе Хрущев сказал, что это – опасная тема и трудный материал. В его высказываниях явно звучал призыв к ограничению числа подобных публикаций, что скоро и произошло.

Влияния, оказываемые в эти месяцы на Хрущева, были различны, нередко он проявлял растерянность, чувствуя свою некомпетентность, но иногда становился агрессивным даже по отношению к членам своей семьи, которые хотели дать ему тот или иной совет. Дочь Рада и сын Сергей пытались, например, поговорить с ним о Лысенко, они просили отца прочесть рукопись Ж. Медведева о трагической истории советской биологии. Но Хрущев решительно отверг все эти попытки. Интуиция, на которую он полагался больше, чем на знания, подсказывала ему, что он зашел слишком далеко. Поэтому он не хотел продолжать уже набиравшую обороты проработочную кампанию. Весной 1963 года идеологический нажим в области культуры ослаб. Намеченный на июнь пленум ЦК КПСС, посвященный идеологическим проблемам, проходил в иной атмосфере, чем совещание в марте. Хрущев пригласил на него несколько тысяч гостей, в том числе немало беспартийных. Доклад делал все тот же Ильичев. Однако большая речь Н. С. Хрущева была выдержана в умеренных тонах. Он говорил об успехах в коммунистическом строительстве, подвергал критике буржуазную идеологию в целом, но воздержался от выпадов против тех или иных представителей культуры. Даже о скульпторе Эрнсте Неизвестном Хрущев сказал иначе, чем несколько месяцев назад: «Много говорят о творчестве скульптора Неизвестного. Мне хочется верить, что человек он честный и способный. Может, не следует, когда речь идет об абстракционистах, все сводить к Неизвестному. Давайте посмотрим, как он выполнит свое обещание, покажет своим творчеством, как он служит народу. Мы все-таки, видимо, виноваты в том, что вовремя не заметили некоторых нездоровых явлений в искусстве» [165] .