Никита Хрущев

В 1960 году первый секретарь Тульского обкома Алексей Иванович Хворостухин отправился послом в Монголию, потому что обещал перегнать США по производству мяса и молока и не справился. Первым секретарем обкома избрали Олимпа Алексеевича Чуканова, недавнего директора Тульского комбайнового завода. Но долго он не проработал.

Второй секретарь Тульского обкома Д. И. Кондрашов вспоминал: «Летом 1961 года на юг отдыхать специальным поездом ехал Хрущев с женой, дочерью Радой и зятем Алексеем Аджубеем. Чуканов встретил его на северной границе области в Серпухове и провожал до станции Скуратово — южной границы области.

Чуканов рассказывал о высоких темпах развития промышленности. Где-то в районе Плавска Никита Сергеевич вдруг посмотрел в окно, увидел ячменное поле, сплошь заросшее сурепкой, и спросил:

— А это что у вас такое?

Олимп Алексеевич, по его словам, растерялся и ответил невпопад. Потом он говорил: “Я видел, что это сплошные сорняки, но не сообразил, что ответить”. Хрущев покраснел. Он не смог скрыть своего гнева и выплеснул его на Чуканова.

“Я такого унижения в жизни не переживал”, — скажет потом Олимп Алексеевич.

Уже на следующий день в тульском аэропорту приземлился самолет с Геннадием Ивановичем Вороновым (заместителем председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР). Вместе с ним прилетел и председатель Днепропетровского облисполкома Иван Харитонович Юнак. Экстренно был созван пленум областного комитета партии. О. А. Чуканов был освобожден от должности первого секретаря обкома партии как не владеющий вопросами сельского хозяйства. На его место был избран Иван Харитонович Юнак, очень настороженно встреченный туляками».

Выявились ограниченность и обреченность системы ручного управления страной, в которой отсутствуют политические партии, реальный парламент, независимые суд и печать. Благие начинания оборачивались трагикомедией.

Тоталитарная система создавала дефицит всего — в том числе лидеров. Образовалась своего рода каста, попасть в которую было так же сложно, как и удержаться в ней. Правящий класс формировался из своих. Партийная карьера гарантировала то, что оставалось недоступным для остальных.

Конечно, и в те времена люди вели себя по-разному. Один, получив команду, все поля засевал кукурузой, которая на севере никогда не росла, и оставлял область без урожая. Другой сеял кукурузу только вдоль дорог, чтобы начальство успокоить, но уверенно докладывал, что все указания выполнил.

Рьяных исполнителей начальнических указаний высмеивали популярнейшие в ту пору куплетисты Павел Рудаков и Вениамин Нечаев:

Шел в Воронеж поезд с грузом

И свалился под откос.

Для уборки кукурузы

Кто-то рельсы все унес.

Куплетисты не фантазировали! Первый секретарь Воронежского обкома приказал директорам хозяйств показать Никите Сергеевичу, будто уборка идет полным ходом. Не нашли ничего лучше, чем повалить рельсами кукурузные стебли на землю...

— Так они там рельсы таскали по полю и доказывали, что поле убрано, — потрясенный увиденным, рассказывал Хрущев. — Это же просто времена Гоголя!

Первым секретарем Воронежского обкома партии служил Алексей Михайлович Школьников, окончивший индустриальный техникум и Высшую партийную школу. И ему эта гоголевская история сошла с рук. После ухода Хрущева его переведут в Москву первым заместителем председателя Совета министров России.

— Я попросил справку о Российской Федерации, — продолжал Хрущев. — Оказывается, что она сама себя не прокармливает. Мне Полянский говорит: «Вот если бы снять Москву и Ленинград, тогда бы мы себя прокормили». А кому же Москву отдадим — Грузии? А как же мы к коммунизму придем? Так и будем сидеть на старых нормах? Тогда надо просто сказать: мы банкроты, строительство коммунизма — это выдумка Маркса и Энгельса, а на практике мы видим, что ничего из этого не получается. То есть то, что говорят американцы.

И первый секретарь ЦК КПСС, не знавший усталости, опять насел на нерадивых подчиненных:

— Некоторые постарели, одряхлели, уже привыкли, истрепались. Я бы сказал, не истрепались нервно, а языком истрепались. Когда я приехал в ЦК, то в аппарате ЦК слух распространился: пришел Хрущев и хочет, чтобы мы занимались подсчетом, сколько поросят поросится и сколько коровы молока надаивают. А что же нам делать? Лекции читать? Какому дураку нужны лекции, если нет молока, мяса и хлеба? Мы являемся как бы конкретными каменщиками, которые кладут здание коммунизма. Камни же наши — это предметы производства и предметы потребления.

На Президиуме ЦК 29 ноября 1962 года рассматривали вопрос «О реализации решений Ноябрьского пленума ЦК КПСС». Взял слово Шелепин: