Никита. Побеждая страх

— Это я! Я! — подбегаю к нему и сильно толкаю в плечо, отчего он ослабляет свою хватку на ее руке. — Беги, Агнешка! Уходи! — кричу ей что есть силы.

Тяжелый ботинок пинает меня в бок, заставляя упасть на колени.

— Заткнись, сука! — шипит долговязый и переводит свой взгляд на Агнешку. — И эту бери! Возьмем обеих!

— Но шеф сказал, только ее! — второй указывает на меня пальцем.

— Ну так прояви инициативу, тупица! Вторая сгодится для продажи! Совсем мелкая еще! Наверное, девственница!

Похоже, из них двоих долговязый главнее. Стоя на четвереньках, отползаю от них, стараясь привлечь все внимание на себя, и снова кричу: — Не стой! Беги же! — и, резко вскочив, делаю попытку убежать, но худой хватает меня за развивающиеся волосы и больно тянет на себя.

С ужасом наблюдаю, как амбал догоняет девушку, которая оказалась втянута во все это только из-за меня. Она превращается в вихрь, крича, царапаясь, пытаясь оттолкнуть его ногами и руками. Он ударяет ее ладонью наотмашь по лицу, но она только еще яростнее вырывается. Тогда, словно в замедленной съемке, я вижу, как он отводит локоть назад и ударяет ее в лицо. Ее тело сразу же обмякает в его руках.

— Ты тоже будешь драться, сука? — мой похититель дергает меня за волосы.

Я знаю, сопротивление только ухудшит мою ситуацию, но ничего не могу поделать с инстинктом, когда он тащит меня к черному фургону с глухими стенками и пытается запихнуть меня в него вслед за потерявшей сознание Агнешкой. Если я сейчас не вырвусь, это конец! Никто не найдет нас!

Я догадалась, что это Дикие. И слышала, как много девушек пропало без вести, оказавшись в их лапах. Поднимаю колено, пытаясь ударить его в пах. И мне почти удается это, как вдруг сбоку мелькает тень.

— Никита! — моя последняя мысль перед тем, как я чувствую острую боль в виске и теплую струйку крови, бегущую по моему лицу. Через мгновение все вокруг уплывает и свет меркнет.

47

Застонав, перекатываюсь на бок и ударяюсь обо что-то мягкое. Агнешка! По тому, как вибрирует пол подо мной, понимаю, что мы все еще в фургоне, и он движется с большой скоростью. Открываю глаза, но вокруг темно. Поворачиваюсь к Агнешке и наощупь ищу ее голову. Она по-прежнему без сознания. Приподнимаюсь на локтях, но дикая боль тут же пронзает мои виски, а перед глазами пляшут пятна. Наверное, у меня сотрясение.

Машина делает резкий поворот, и это отбрасывает меня на стенку фургона, вызывая резкую боль в боку, там, куда долговязый пнул меня ногой. Надеюсь, мои ребра не сломаны. Скорее всего нет, иначе боль была бы постоянной. Когда через некоторое время фургон дергается и останавливается, боковая дверь распахивается, и я щурюсь от яркого дневного света. Закрываю глаза, пытаясь притвориться, что все еще в отключке. Но, когда один из похитителей ударяет меня ботинком по ребрам, не могу сдержать крик.

— Вставайте, сучки! Приехали! — амбал вытаскивает меня за волосы из машины и бросает на землю. Да что ж такое! Если мы выберемся отсюда живыми, обрежу их к черту! Слава Богу, соседка Никиты тоже приходит в себя. Помогаю ей встать, потому что эти два придурка и пальцем не шевелят, чтобы помочь ей выбраться из фургона. — Шевелитесь. Туда! — он указывает на дом.

Мне не остается ничего другого, как следовать внутрь. Боль в висках слишком сильна, чтобы пытаться бежать. К тому же я не могу бросить Агнешку. Когда мы заходим в дом, мне в нос ударяет затхлый запах. Что-то теплое скатывается по моей щеке. Слеза? У меня нет времени плакать и жалеть себя. Я должна найти способ, как нам выбраться отсюда. Провожу ладонью по щеке и опускаю глаза на руки. Это не слезы. Это кровь. Прямо как во сне! Должно быть, моя рана на голове все еще кровоточит. Это плохо! Ох, как плохо! Не сомневаюсь, что этот дом стоит где-то у черта на куличках. Там, где никто не услышит наших криков.

— Сторожи их! А я пойду осмотрюсь вокруг и заодно наберу дров. Ночи уже холодные, а нам торчать тут не меньше двух дней, — долговязый обращается к амбалу. — Давай, получше следи за ними!

Как только он уходит, его напарник мерзко улыбается нам и подходит к Агнии, сидящей на полу и держащейся за голову. Она еще не совсем пришла в себя, ее взгляд затуманен. Возможно, у нее тоже сотрясение мозга. Значит они будут держать нас здесь два дня? А что дальше? Что бы это ни было, это не будет приятным.

— Как во время ты очухалась! — амбал расстегивает ширинку и тянет ее за ноги на себя. Ее пронзительный крик наполняет воздух, и она пытается оттолкнуться от него, размахивая ногами и руками.