Никита. Побеждая страх

— Держаться подальше от Кубинца. А если тот запоет любовную балладу на испанском, то вообще бежать, — София поигрывает бровями, и я не могу удержать смех.

— Ты знаешь, он флиртовал со мной, когда только пришел первый день в офис, — задумываюсь, припоминая тот день. — Но потом перестал. Наверное, я не в его вкусе, — я рассеянно пожимаю плечами. — В этом он похож на кое-кого другого, — добавляю тихо себе под нос.

— Ты должно быть шутишь! Все девушки в его вкусе. Особенно, такая красотка, как ты. Я думаю, дело в том, что ему популярно объяснили, что ты под запретом.

— Кому бы понадобилось это делать?

— Юль, ты же никогда не была наивной. Никите, конечно. Кому еще?

— Пф. Ему нет до меня никакого дела. Зачем ему это?

— Ладно. Я промолчу. Не буду лезть в то, что меня не касается.

— С каких пор? — я не могу сдержать улыбку.

— Решила больше прислушиваться к словам своего мужа. Это часть моего взросления и обретения житейской мудрости!

— Чего? София, я обожаю тебя.

8

НИКИТА

Мои руки до сих пор покалывает. Это был первый раз, когда я прикоснулся к ней. Первый раз, когда мы были так близко. Слышу через стену их смех с Софией и не могу сосредоточиться ни на чем другом. Глядя на ее улыбку, слыша ее смех, я чувствую себя моложе, менее измученным жизнью. Ненавижу, что именно я часто гашу эту улыбку. Но так она быстрее поймет, что я не тот, кто ей нужен. Она многого не знает обо мне. Я не должен прикасаться к ней.

Она опять смеется. Кажется, они обсуждают Кубинца. Больше не могу так. Распахиваю дверь и делаю шаг...

*****************

Тяжело застонав, перекатываюсь влево на постели и ударяюсь о мягкое, обнаженное тело.

Что я сделал вчера? О чем только думал? Нет! И я не должен был позволять ей остаться. Никогда раньше не засыпал, пока кто-то лежит в моей постели. Да и вообще я редко привожу кого-то к себе. Откатываюсь вправо и ударяюсь о другое мягкое, обнаженное тело. Которое падает с визгом на пол.

Черт...

В темноте слышится шорох тел, стоны и женское нытье. Тянусь к лампе на тумбочке, и комната озаряется слабым светом. Перевожу взгляд с одной танцовщицы Рустама на другую. Они моргают на меня и явно ждут указаний.

— Чего застыли? Одевайтесь! Все. Вечеринка окончена.

Они все еще не двигаются.

— Быстрее! Дома спать будете! Ну! — рявкаю тоном, с которым лучше не спорить. Они начинают хватать свою одежду с пола, передавая друг другу свои скудные шмотки. Подхожу к двери и нетерпеливо распахиваю ее.

— Позвони мне еще! — говорит одна.

— Это было здорово! Ты позвонишь? — перебивает ее другая, — Я буду ждать!

Захлопываю за ними дверь с глухим ворчанием. Вот к чему приводит, если позволять им оставаться на ночь.

Возвращаюсь в спальню и беру телефон, чтобы посмотреть время. Два часа ночи.

Опускаю глаза на пол. Черт. Надо было сказать одной из них, чтобы собрала все использованные презервативы и разорванные обертки.

Да, я могу держаться долго и удовлетворить сразу двух по несколько раз за ночь, но я чувствую, что становлюсь слишком стар для этого.

Все не то. Эти безымянные, безликие женщины больше не удовлетворяют меня.

Я вижу, что есть между Максом и Анной. Между Марком и Софией. Теперь еще Давид, Харлей. Все больше счастливых пар образуется вокруг. Нет. Это не для меня. Беру опять телефон в руки. У меня несколько пропущенных входящих и голосовое сообщение.

Что? Юля? Почему она звонила мне ночью? Нажимаю на значок, чтобы прослушать сообщение, и у меня кровь стынет в жилах, когда из динамика доносится ее голос.

— Никита! Почему ты не отвечаешь? Я звоню уже в пятый раз. Пожалуйста, забери меня отсюда.

Ее голос звучит не совсем нормально. В нем чувствуется страх. Она говорит так, словно попала в какую-то беду. И почему я решил отключить звук именно сегодня на время траха? Раньше я этого не делал.

Я всегда должен быть на связи для всех моих подчиненных. У парней может случиться какая-нибудь ситуация в любой момент. Такова специфика нашей работы. Чего я не ожидал, что среди ночи мне будет звонить эта девчонка. Надеюсь, с ней ничего не случилось, иначе я никогда себе этого не прощу. Мне нужно найти ее, и сделать это немедленно. Набираю ее номер на быстром наборе. Да. Она у меня на быстром. Даже не знаю, почему. Она отвечает после первого же гудка.

— Никита? — ее голос задыхающийся и низкий.

По моей спине бегут мурашки: — Ты где шляешься ночью?

— Ты приедешь за мной? Таксисты отказываются сюда ехать, — она шепчет что-то еще.

— Почему ты говоришь шепотом? Где ты?

— В баре «Чистилище».

Бл**ть. Что она забыла там? Это даже хуже, чем бар «Берлога», чьим завсегдатаем раньше был Марат. Это и баром назвать сложно. Просто дыра, где любят ошиваться «Дикие». Любили, пока мы не начали на них охоту.

— Какого хрена ты там забыла? С кем ты там?

— Ни с кем.

— Но тебя же кто-то привез? — она права, таксисты туда не ездят. Мне нужно больше информации. Пока жду ее ответ, натягиваю свободной рукой джинсы.

— Я... ладно. Забудь об этом. Позвоню Андрею.

— Даже не думай! — рявкаю на нее. — Я уже еду!