Нико (ЛП)

Ее взгляд переместился на стол, а затем снова на меня. Еда уже лежала там. Я мог видеть все ее эмоции, отраженные на ее лице… печаль, смущение, сожаление, затянувшееся желание. Я не хотел видеть на ее лице ни сожаления, ни смущения, только желание и страсть, которые она так тщательно скрывала. Возможно, я не люблю ее, но огонь, который мы зажжем вместе, будет взрывоопасным.

Черт, мне не терпелось затащить эту женщину в свою постель. Брак не мог состояться достаточно скоро. Мысль о том, что я буду для нее последним, казалась верной.

Тяжелый вздох сорвался с ее сочных красных губ, и ее плечи поникли. Я знал, что она смирилась со своей верой еще до того, как следующие слова сорвались с ее губ. — Хорошо, тогда давай ужинать.

Мне пришлось скрыть улыбку. Хорошая девочка! Будучи дочерью Бенито Кинга, она должна была унаследовать некоторый характер. В противном случае она бы не выжила в чертовом шторме, который обрушился на нас. Мое шестое чувство подсказывало мне, что она даже сильнее, чем я предполагал.

Ее трусики валялись на полу, и ее глаза смотрели на них. — Я не могу надеть их обратно, — пробормотала она про себя.

Я поднял их и сунул в карман. — Я согласен, — сказал я ей, сохраняя ровный голос, в то время как мой член пульсировал для нее. — Мне нравится идея, что ты будешь обнажена под платьем, пока ужинаешь со мной.

Ее губы приоткрылись, а щеки покраснели еще сильнее. Мне было интересно, будет ли ее задница такого же оттенка, когда я приложу к ней ладонь. Или в следующий раз я спрячу голову между ее бедрами, и ей придется умолять меня позволить ей кончить.

Твою мать!

Мне пришлось перестать об этом думать.

Я помог ей вернуться на свое место, прежде чем сесть сам. Маленькое платье с яркими цветами облегало ее тело. Она была прекрасна, в отличие от любой другой женщины в моем мире, полном власти и жадности. Но я знал, что невинность женщин легко испортить. Я имел в этом непосредственный опыт.

Мы смотрели друг на друга, никто из нас не потянулся за столовыми приборами, ее глаза отводились от меня. Она хотела меня ненавидеть, но ее тело отказывалось. Оно жаждало меня так же сильно, как и я жаждал ее.

Тихий вздох. — Мне очень жаль, — сказала она наконец. Ее голос был мягким и низким, а язык провел по нижней губе. В моей голове вспыхнул образ ее пухлых губ, пробующих мою сперму. Черт возьми, я реагировал на нее как возбужденный подросток.

— Почему? — мне приходилось держать свое желание под строгим контролем. На данный момент. Я не хотел ничего, кроме как погрузиться в ее теплую, тугую киску и полностью потерять себя. Как только она станет моей, я трахну ее до беспамятства.

— Я не знаю, что на меня нашло, — пробормотала она. Одного ее голоса было достаточно, чтобы у меня снова заболело.

— Никогда не сожалей об этом, — сказал я ей. Я бы позаботился о том, чтобы она жаждала меня до последнего вздоха. Я хотел услышать ее мягкий голос, умоляющий меня трахнуть ее, увидеть ее пышные губы, обхватывающие мой член.

Ее шея и лицо покраснели в ответ, как будто она увидела образы в моей голове.

Она могла бы о многом сожалеть, но это была не одна из них. Мне понравилось, что она потеряла контроль. Реакция ее тела на меня была честной и освежающей, чертовски сексуальной. Мне не терпелось надеть ей на палец обручальное кольцо и сделать ее миссис Бьянка Моррелли.

— Наверное, нам следует обсудить некоторые дополнительные условия, — я пытался найти тему, на которой можно сосредоточиться, а не ее тело и то, как оно на меня отреагировало. Ее глаза наконец вернулись ко мне.

— Хорошо.

— Мишка будет твоим постоянным телохранителем. Мы выберем одного и для твоих близнецов, когда вернемся из медового месяца, — её глаза сверкнули удивлением. Каскад ее темных волос обрамлял ее лицо до шеи. Она продолжала ерзать и убирать волосы с лица и шеи. Готов поспорить на миллион баксов, что большую часть времени она держала волосы поднятыми. В моей голове вспыхнул образ: ее шея обнажена передо мной, когда я наклонил ее над нашей кроватью и вошел в нее, ее глаза метнулись ко мне через плечо, поклоняясь мне. Галстук на моей шее внезапно показался мне слишком тугим. Мне нужно было взять под контроль эту женщину.

— Нужен ли нам медовый месяц? — спросила она, ее щеки покраснели.

— Да, — она закусила нижнюю губу зубами и покусывала. — Это проблема? — я спросил ее.

Взгляд, который она бросила на меня, был осторожным. — Как долго длится медовый месяц? Я не знаю, смогут ли их бабушка и дедушка присматривать за ними в течение длительного периода времени.

— Четыре дня. Если они не смогут за ними присматривать, я могу найти няню.

— Нет, — она выпрямилась, ее глаза сверкнули раздражением. — Я не оставлю своих детей с незнакомцами.

— Они не будут с незнакомцами, — пытался я ее успокоить. Я ценил защиту ее дочерей.

— Кого ты имеешь в виду, тот для меня чужой, — сухо парировала она. — И моим детям. Так что это будет твердое «нет».