Никогда

Артем: А почему внешне?

Оля: Я старалась понять ее. Мне казалось, что главное в жизни быть нужной ребенку. Моя поддержка, помощь, совет – вот основа всего. Потом, правда, поняла, что еще есть я. Нельзя растворять свою жизнь в жизни дитяти, иначе, становясь ее опорой, становлюсь ее собственностью. Вот эта грань, на мой взгляд, самая сложная. Ведь, очень маленькая часть родителей обладает педагогическим даром.

Артем: Неужели, у тебя с этим сложности?

Оля: Я не знаю, как тебе объяснить. У каждого человека свой порог взросления.

Артем:(С иронией). И чем же мешает этот порог общению с родными и близкими?

Оля:(Тоном Артема). А порог этот связан с тем, что появляется свой внутренний мир, который каждый из нас очень охраняет.

Артем: От кого?

Оля: От всех.

Артем: А что, есть что охранять?

Оля: Есть.

Артем:(Серьезно).

Первая влюбленность?

Оля: Да.

Артем: Но она уже взрослая – уже пора.

Оля: Дело не в этом.

Артем:

Что, плохой мальчик?

Оля: Не знаю. Не видела.

Артем:(Нетерпеливо). Ну, так увидь. Что мешает?

Оля: У меня складывается впечатление, что ты не запоминаешь услышанное прежде.

Артем:(Раздраженно). Что же я не запомнил?

Оля: Я сказала, что она меня убивает, что я всего перебоялась.

Артем: Не понял? Это дурная компания? Дурные привычки? Дурные наклонности? Ты можешь объяснить по-человечески (тон все более резкий)

.

Оля: Не надо, Артем, так резко, не надо. Ты не задумывался над тем, что многие проблемы наших детей в нас самих?

Артем: Мы не видим в детях наших недостатков.

Оля: Не хотим видеть. Я корю себя за то, что девочка выросла без отца, без постоянного присутствия взрослого мужчины в доме.

Артем: Но сегодня – это поголовное явление.

Оля: А разве мы знаем, что в этих семьях? Ты вправе мне сказать, что все семьи проблемны. Только в каждой семье свой “жирный вопрос”.

Артем: Конечно.

Оля: Я не знаю, как это объяснить, но я оказалась не самодостаточной, как женщина: я не долюбила и, понятно, что уже не долюблю. Я даже не знаю, была ли, хоть когда-нибудь, по-настоящему любима. Ах, как надо знать, что ты любима, что ты нужна, что ты – единственная (пауза). Отсутствие всего этого – такой комплекс, из которого один выход: тупик.

Артем: Ты очень сгущаешь краски. Уж, ты-то такая самодостаточная женщина.

Оля: Я не о том. Вся нерастраченная нежность досталась ребенку. Все в жизни должно быть в меру. А, уж, родительская любовь особенно.

Артем

:

Ты ее очень избаловала?

Оля: Да, в общем, особенно нечем. Я сама сузила круг собственных чувств.

Артем: Оля, давай вернемся к ребенку.

Оля: А я не отходила (замолкает, долго ходит из угла в угол, не знает, как начат, а потом, как головой в омут.) Понимаешь, два года назад наша девочка поехала отдыхать на море. Нас, как будто бы, тянет в одно и то же место. Я отпустила ее с семьей подружки. Девочка она видная, крупная, высокая. В свои четырнадцать она выглядела на семнадцать-восемнадцать лет. Она всегда была серьезна, она начитана. У нее есть чувство достоинства.

Артем:(Перебивая). Так что же не так?

Оля: Все так. Она познакомилась с мужчиной намного старше себя. Умным, красивым, воспитанным, внимательным. Она полюбила его. Я вижу – это не увлечение, не влюбленность – это любовь. Ранняя, первая, беззаветная.

Артем: А куда смотрели твои знакомые?

Оля:(С усмешкой). Они смотрели, чтобы она хорошо кушала и далеко не заплывала (долгое молчание). Моя девочка в четырнадцать лет стала женщиной с мужчиной, которому, как мне кажется, лет сорок пять.

Артем: Это она тебе сказала?

Оля: Да.

Артем:

(С нарастающей требовательностью). Ну и что ты?

Оля: Я не знаю, как его зовут. Я не знаю сферы его деятельности. Я не знаю, из какого он города. Она молчит. Она хранит свою тайну, свою любовь (пауза). Я думаю, что она его ждет.

Артем:(В нем начинает просыпаться беспокойство). Так что, это невозможно узнать?

Оля: Пойми. Он не изнасиловал ее, он не развратил ее. Он – соблазнил (пауза). А за это не судят (пауза). У нас в обществе в подобных ситуациях скорее осуждают женщину (пауза). Даже, если она совсем девочка. А он – самоутверждающийся мужик.

Артем:(Начинает нервничать). И какой из этого выход?

Оля: Артем, и какой из этого выход? (Оля начинает медленно ходить по комнате, наступает долгое молчание. Артем сидит за столом опустив голову) Знаешь, Артем, у меня такое чувство, что я тебя больше уже никогда не увижу.