Никогда не было, но вот опять. Попал 2 (СИ)

— Пойду извозчика поймаю. Тятя ты как, с нами едешь или домой пойдешь.

— С вами. Гляну как там у Свирида дела.

Через двадцать минут мы уже подкатывали к дому художницы. Заплатив извозчику велел ему нас дождаться, а чтоб тому лучше ждалось обещал заплатить вдвое. Тот с радостью согласился подождать нас. Дед сразу же отправился инспектировать строительство, а мы втроем уже стучались в дверь Зотовых. Двери открыла Настена. На вопрос: «Дома ли мать?» ответила утвердительно и впустила нас комнату.

Дарья уже ждала нас. Мы поздоровались, и хозяйка ответила, удивленно глядя на посетительницу с дочкой.

— Дарья Александровна позвольте представить вам Анну Николаевну Глебову. — Церемонно произнес я и, хотел было представить гостье Дарью, как Аннушка воскликнула:

— А нас уже знакомили. Дарья Александровна помните, год назад, мы с вами знакомились на юбилее у Бергов.

Дарья неуверенно кивнула, а непосредственная Аннушка быстро подошла к хозяйке обняла её и чмокнула в щечку. Та немного заторможено ответила. Затем Аннушка взяла за руку дочь, которая хвостиком бегала за ней.

— Варенька, поздоровайся с тетенькой и иди, поиграй с девочкой.

Та послушно изобразила нечто вроде книксена и пошла к Настене, которое во все глаза смотрела на явление нашей красавицы Аннушки в их доме. А та продолжала говорить, сглаживая некоторую неловкость первой встречи.

— Мы и не подозревали Дарья Александровна, что вы так хорошо рисуете. А можно посмотреть другие рисунки, а то я видела всего три. Их мне Алексей подарил. А сейчас вы над чем работаете?

Дарья под этим напором несколько растерялась и бросала на меня откровенные взгляды, явно ожидая помощи. Пришлось вмешаться:

— Анна Николаевна не смущайте хозяйку. Я забрал у неё все рисунки. Теперь они находятся в «Ювелирном салоне» господина Гуревича. Там их можно и посмотреть, и даже купить. А Дарья Александровна сейчас, наверное, пишет картину для доктора Горского.

Дарья утвердительно кивнула. Я же мельком подумал, что так и не расспросил Мишаню, покупают или нет рисунки нашей художницы. Ладно, это не страшно, позже спрошу. Аннушка при упоминании доктора Горского откровенно развеселилась и, улыбаясь, сказала:

— Александр Ионович картину вам заказал? Как интересно! А можно взглянуть на неё? Ну, хотя бы одним глазком.

Мало нашлось бы людей способных отказать Аннушке в её маленькой просьбе. Вот и Дарья не устояла и провела нас в комнату с мольбертом. Убрав с мольберта, закрывающую холст, тряпку, она отошла чуть в сторону, чтобы дать нам возможность посмотреть картину.

На мой взгляд, картина была закончена, по крайней мере, она была увеличенной, но точной копией акварельки, что лежала рядом на столике.

— Дарья Александровна, что вы мучаетесь, картина же уже написана. — Постарался я приободрить художницу, которая с отрешенным и недовольным видом рассматривала собственное творение.

— Нет. Но я не могу понять, что еще нужно сделать.

Ох уж эти мне творцы, вечно не довольные собой. Вспомнив суриковское: «Сани не едут!», сказанные им по поводу творческих мучений при написании «Боярыни Морозовой», пошутил:

— Что ветер не дует и трава не растет?

Дарья рассеянно кивнула, скорее даже не поняв, что я сейчас сказал. Аннушка, чуть склонив голову набок, рассматривала картину и хмурила брови, пытаясь видимо уловить ускользающие ощущения. Наконец она глянула на Дарью и выдала:

— А я бы вот тут и тут нарисовала две березки небольшие. — Указала пальцем на холсте места, где бы она хотела видеть эти пресловутые березки.

Дарья впилась взглядом в эти места на картине, потом схватив кисточку и смешав на палитре краски, стала уверенными мазками наносить их на полотно, забыв в творческом угаре о нашем присутствии. Мы с Аннушкой молча, наблюдали за работой художницы. Наконец сделав последний мазок, она отошла от картины и стала ее разглядывать. Черт! А ведь действительно эти две березки как-то преобразили картину, сделали её более многозначной что ли. Между тем Дарья, видимо углядев какие-то недостатки, решительно шагнула к мольберту и стала тыкать кисточкой в палитру. Мы с Аннушкой практически одновременно воскликнули:

— Не надо! Не поправляйте?

Она оглянулась на нас и, снисходительно усмехнувшись, нанесла еще пару мазков, затем поставила свою подпись в углу полотна. Отойдя, оглядела картину и, как бы очнувшись, снова стала прежней Дарьей, несколько застенчивой и неуверенной в себе.

— Анна Николаевна, а как вы догадались что нужно добавить в картину березки. — Тихо спросила она.

Аннушка пожала плечами, и беспечно ответила:

— Не знаю. Мне просто так захотелось. А что?

— Анна Николаевна, можно я ваш портрет напишу? — Не отвечая на вопрос, произнесла художница.

— Мой портрет? — Удивилась красавица. — Но это, наверное, дорого?

— Я просто так его напишу не за деньги. — Робко сказала Дарья.

— Соглашайтесь Анна Николаевна. — Обрадовался я. — Мы с Дарьей Александровной вам его подарим.

— А вы-то Алексей здесь причем? — Улыбнулась Аннушка.