Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ)

— Мадам, если я правильно понял ваш намек, братец ваш излишне внимателен к некоторым артисткам. И это оказывает разлагающее действие на весь коллектив. Я прав?

Сара несколько удивленно взглянула на меня, видимо не сразу поняв, что я сказал, но немного тормознув, кивнула:

— Все правильно вы поняли. Я тебя Михель предупреждала, не лезь к артисткам, но ты ни одной юбки пропустить не можешь. Теперь Марфушка Кротова говорит, что беременна и на тебя кивает.

— Так! — протянул я. — А Марфушка кто у нас?

— Певица. Хорошо русские песни поет.

— Певица это ладно, ей приплясывать не надо. Лишь бы ваши танцовщицы не беременели, а то кто плясать будет?

— А он и до танцовщиц добирается. — сдала братца Сара. Видимо достал толстяк.

— Вот как! — ледяным тоном произнес я и постарался посмотреть на Михеля своим фирменным взглядом. Тот немного испугался, но, на мой взгляд, испугался недостаточно.

Меня немного смешил испуг этого крупного мужчины, да что там говорить, я его прекрасно понимал. Трудно удержаться от соблазна, когда перед твоим носом, крутят задницами довольно симпатичные и главное доступные девицы. Но как говорится всему свое время и место. И потом лишний раз попугать этого лишенца всегда полезно и для сестрицы его будет поучительно.

Посмотрев бездумным взглядом сквозь него, я проговорил очень холодным тоном, четко проговаривая слова.

— Что же вы любезный, работниц мне портите. Они денежки мне должна зарабатывать, а вы их брюхатите. А?!

Тростью с размаха врезал по столу прямо перед опешившим толстяком. Тот в испуге откинулся на стуле. Я поначалу только изображал бешенство, но вдруг почувствовал, что меня и вправду захватывает волна какой-то не контролируемой ярости. Выхватив из тросточки свою недошпагу, принялся колотить клинком о край стола, в опасной близости от штанов Михеля.

— Ах ты сучий потрох! Девок портить! — орал я, пытаясь, вернее делая вид, что пытаюсь уколоть бедного Михеля в его самое уязвимое место. Мне всё таки удалось обуздать внезапно охватившее реальное бешенство, и я, несмотря на красный туман в глазах, с трудом, но контролировал себя. Раздавшийся позади испуганный возглас, окончательно привел меня в чувство. Я оглянулся. Бедная Сара-Серафима с белым от испуга лицом с ужасом смотрела на меня.

— Прошу прощения мадам. Не сдержался. — хрипло сказал я и спрятал клинок обратно в трость. — Еще раз прошу покорнейше простить. Но должен сказать, что ваш братец сущий болван. Я ведь его чуть было не лишил самого дорогого.

Я помолчал немного, и, повернувшись к сползшему со стула Михелю, сказал:

— Любезный, если вы тут приметесь плодить бастардов, то, в конце концов, придётся вас кастрировать. А что касается Кротовой, то если она действительно беременна, вам придется оплатить ей декретный отпуск и алименты на ребенка, а кроме того выплатить нам с Серафимой Исааковной неустойку за время, что Кротова будет вынуждена не работать. Ясно?!

Я посмотрел на Михеля и понял, что говорил почти зря, тот смотрел на меня круглыми глазами и икал. Я вдруг сообразил, что слова «декретный отпуск» и «алименты» ещё не известны в этом мире и будь Михель в полном здравии и тогда бы он ничего не понял. Придется говорить с мадам.

— Серафима Исааковна, я прошу вас проследить, чтобы братец ваш не вредил упомянутой Кротовой. В ином случае я строго с него спрошу. И позвольте откланяться.

Я снял со стула свое пальто, выходя, повернулся к женщине и сказал:

— Я тут вынужден уехать, но завтра или, в крайнем случае, послезавтра к вам подойдет мой паренёк и вы с ним порешаете все вопросы.

В салоне, глянув на Илью, вспомнил, что так и не узнал продаются ли дарьины акварельки. А спрошу-ка у Илюши:

— Илья Ефимович! Скажите мне про картинки. Их покупают или нет?

— Плохо покупают, всего четыре штуки продали. Дорого говорят. Хотя смотрят.

— Понятно. И еще вопросик. Какая фамилия у Серафимы Исааковны?

Илюша изумленно на меня уставился и пробормотал:

— Иванова.

— Как — как?

— Иванова ее фамилия по мужу. Вы, что не знали?

— Теперь буду знать. Да, Илья Ефимович, привет тебе от Тора.

И я вышел на мороз, оставив Илюшу в недоумении.

Глава 12

Выйдя на улицу, я огляделся, решая куда направиться. Для начала надо избавиться от надоевшей маскировки, значит к дядьке Никифору. Двинулся к нашему временному дому, размышляя, что это такое было со мной. Я ведь натурально, чуть было не потерял над собой контроль и не прибил этого жирного идиота, хотя сначала хотел просто того попугать. И, похоже, у меня получилось. Попугал! Еще и мадам не на шутку испугалась. Может это и хорошо, а то она вон как разоделась. Наверное соблазнить хотела «душку» Бендера, а тот как «озверину» выпил. Вспомнив, что я там говорил и орал, чуть было не засмеялся в голос. Смешно и немножко стыдно.

Да черт с ней с этой семейкой! Я остановился, вдруг осознав, что слишком увлекся размышлениями и свернул не туда. Оглядевшись, решил вернуться на знакомый путь, а не блуждать по незнакомым улочкам, рискуя зайти в тупичок, коих здесь было достаточно.