Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ)

— Так у нас публика чистая будет, Алексей Иванович.

— Вот потому мы должны показать, как у нас всё чисто, как дорожим мы нашими гостями и почему у нас так дорого, — расплылся я в улыбке.

— Я стану второй Щукиной, только подороже?

— Ни в коем случае, Серафима Исааковна. У нас нет девочек для такого рода услуг. У нас исключительно артистки высокого уровня морали. Но препятствовать счастью девиц не будем. Только пусть связи заводят не меньше чем на год и с кавалеров требуют драгоценности.

— Эх, куда вы замахнулись. А почему год?

— Чтобы сифилис успеть заметить и чтобы отличаться от Щукиной в лучшую сторону.

Так, за светской беседой и разбором замечаний пролетели минуты чаепития и ожидания полицейского урядника. Я хотел уже всех отправить по домам, но тут Платошка привёз городовых. Горлова к моему удивлению сопровождал Емельян Горбатенко. Горлов сразу же подошёл ко мне.

— Ляксей, что случилось?

— Вы не поверите, Игнат Степанович, но вон этот человек чуть меня не застрелил. Только чудо спасло. Пуля по ноге чиркнула, вот теперь хромаю, — пожаловался я.

Тот недоверчиво на меня посмотрел, и подошел вместе с Горбатенко к связанному Фоме.

— Кто это его так? — спросил Горбатенко.

— Я, когда пистоль у него отбирал, — подал револьвер я Горлову. — Хорошо. что он без самовзвода. Не успел этот варнак второй раз выстрелить. Испугался я сильно.

— Но он полностью заряжен, — осмотрев револьвер заявил городовой.

— Так я его и зарядил, на всякий случай. Ведь он еще и патроны принес. Вот, — протянул я два патрончика Горлову. — У него на руке следы от пороха, и сам горел, потому что в меня он сквозь одежду стрелял.

— Следы от пороха на руках, говоришь? — тот с подозрением на меня посмотрел, но патроны взял.

— Так сами проверьте. Если человеческую руку полить воском, то частички не полностью сгоревшего пороха можно извлечь. Да и свидетели у меня. Что здесь присутствующие артисты, что вон, парни, что с ним шли, сами говорили, что про убийство разговора не было.

Полицейские задумались. Редко когда по горячим следам удавалось варнаков ловить, а тут преступление в наличии, бандита повязали, свидетели есть и даже молодые подельники от него отказались.

— Вы, Игнат Степанович похоже, мне не верите. Так вон у господ спросите, — указал я на Сару и остальных шоуменов.

Горлов оглядел всех.

— Господа…?

— Стрелял этот душегуб, чуть ещё и Моню Полякова не подстрелил, — сказала Сара.

— Ага! Пуля прямо возле уха свистнула, — подтвердил Моня-Эммануэль.

— Вон в стене дырка, можно и пулю выковырнуть, — раздалось со сцены.

— Ладно! Сегодня с вами же никто разбираться не будет. А завтра тебе, Ляксей, придется в управу подойти.

— Игнат Степанович, — сказал я, протягивая по двадцать рублей ему и Емельяну, — жизнь у меня одна, а покушаться захотят многие. Нужно, чтобы душегуб скорее перед судом предстал — другим для острастки. Мне бы познакомиться с начальством. Поможете в этом вопросе? Да и уважаемых людей надо знать в лицо, на открытие пригласить.

— Это можно, но завтра. Емельян, поднимаем варнака, сведём в участок.

Ну вот и всё. Пора день заканчивать. В любом случае, хоть индийские слоны танцевать будут, я ничего не замечу. Но, вспомнил.

— Степан, Гриня, и вы тоже подошли. Вот вам по пять рублей. Идёте к мадам Щукиной и пусть её девочки вас научат, как детей делать. Завтра с утра, к восьми часам быть тут.

— Зачем?

— Вот завтра и узнаете, — интрига наше всё!

Получив деньги, парни молча пошли по указанному направлению. Так, по бокам им дали, по мозгам они получат у Щукиной. Хе-хе, на пять рублей самый сок в её заведении. Такого они точно не видели и не пробовали.

— Всем спасибо. На сегодня хватит. Завтра в девять часов продолжим. Посмотрю с парнями оставшиеся номера. Серафима Исааковна, а вас я попрошу задержаться.

— Вы думаете, что… — она многозначительно провела по своему внушительному бюсту.

— Нет, — резко её перебил. — Вопрос к вам особый. Первый концерт мы дадим благотворительный. Нужно, чтобы о нас сложилось положительное мнение. Пару номеров оставим для почтенной публики на второй раз. Так же, вам надо поговорить с девочками, чтобы вели себя скромно и недоступно.

— Ой, Алексей, уж как крутить мужчинами я их научу.

— Всецело полагаюсь на ваш талант и опыт.

Зима, облака закрывали солнце, сумерки сгущались очень быстро. Мы с парнями подходили к дому. Они молчали, молчал и я. Тихо поскрипывал снег. Но всем своим чутьём и опытом я понимал, что будет серьезный разговор. Как обычно, за ужином и без чужих глаз нам надо было всё разобрать и наметить план действий на следующий день. Ужин, горячий ужин нас спасёт от лишнего напряжения. Да любого человека еда сделает добрее.

— Говори, Антоха, — отложив в сторону кусок хлеба и почувствовав, как первые порции похлёбки обживаются в моём желудке, я решил начать разговор. — Вижу, у тебя, да у остальных тоже вопросы в голове крутятся.

— Есть такое, Немтырь. Повидали мы сегодня многое, — он замолчал, собираясь с мыслями. — Почему только Фома на каторгу пойдёт? Так — то дело понятное. Но остальных в нашу компанию зачем тянешь?