Никогда не было тебя, Цыгания!

— Слушай, цыган. Если ты вздумаешь стать порядочным человеком, перестанешь лениться и есть падаль, да не станешь швырять всякую дрянь во дворы трудолюбивых гаджо, тогда и для тебя найдется дело — ремесло, которое гаджо не захотели взять себе, потому что оно тяжелое. Это — кузнечное дело, цыган. Если захочешь работать, как все, то можешь взять его себе. Святой и могущественный бог не рассказал тебе об этом, ибо знает, что скверная кровь течет в твоих жилах. Вот все, что я хотел сказать тебе.

Цыган отправился домой, смеясь над святым Петром: «Ай да Петр! Вот придумал человеку работу!» Однако дома цыган все рассказал жене и детям.

Так ли это было, нет ли, кто его знает…

Подмигнул я старикам, и старики закивали мне! Как видите, некоторые из нас все же послушались святого Петра.

Побывал как-то здесь один ученый райкано ракло[16], так он мне рассказал: ремесло наше древнее, такое древнее, что уже давным-давно какой-то слепой писатель — не то Гомер, не то Помер — писал про то, что среди ромов бывают отличные кузнецы.

Рассказал я этому барину парочку историй, и — не сойти мне с места, ежели лгу, — записал он мои слова в тетрадь! Перо его скакало по бумаге, словно то не перо было, а чертов хвост. А потом он сказал мне, что поместит все в газету.

Ну, коли хотите, послушайте, я расскажу и вам эти истории. Было это в те времена…

Когда Господь наш Иисус был гвоздарем

Да, да, был и он кузнецом! Сколько времени, не знаю, но в детстве Иисус был кузнецом, это я знаю точно. Однажды отец его… забыл я, как его звали… Иосиф. Так вот этот Иосиф был неплохой малый. Однажды он и говорит сыну:

— Вижу я, сынок, выучился ты уже на плотника и в этом мастерстве превзошел отца своего. Но раз человек собирается стать пророком, он должен знать не одно ремесло, ведь народ лукав и способен поднять на смех даже родную мать. И вот что я задумал, сын мой. Отдам я тебя цыгану, и научишься ты ковать гвозди, ибо лучше цыгана никто гвоздей не кует, в этом деле не могут с ним сравниться ни еврей, ни араб. Плотник и кузнец — братья по ремеслу. Собирайся, сын мой, я отведу тебя к цыгану.

Так он и сделал. Для начала цыган послал нашего господа за углем, потом заставил его — дробить этот уголь, потом, когда увидел, что мальчуган справляется с делом ловко, он дал ему работу потрудней — поручил держать мех над огнем. Со временем мальчик научился делать гвозди, сначала большие, потом и помельче, потом штифты и прочее. Цыган все больше доверял ему. Иосифу же, когда тот приходил навещать сына, говорил, что из мальчика получится когда-нибудь знаменитый гвоздарь.

Случилось как-то — двое лучших гнедых короля Геродия, рассвирепев, сбросили свои подковы. Это… были прекрасные кони, только очень уж лягались и кусались. Они до смерти искусали знаменитых королевских кузнецов, когда те хотели снова подковать их. Загрустил король Геродий. Что он станет делать с неподкованными гнедыми? И вдруг его осенило: вспомнил он, что где-то на окраине села живет кузнец-цыган, который знает, что нужно только потереть чем-то коню морду и тот будет стоять смирно.

С горем пополам привели королевские слуги двух гнедых на окраину села, где работал кузнец-цыган. Таких коней не только подковывать — видеть цыгану не приходилось, но коли выпала на его долю такая честь, решил он не ударить лицом в грязь.

Подошел кузнец к коню, тронул его ноздри, попробовал его приласкать, куда там! Гнедой так и норовит схватить цыгана зубами, так и бьет ногами оземь. Господь наш Иисус как раз в это время тут же стоял, на дворике. Стоял и глядел: справится хозяин или нет. Видит Иисус, что цыган без толку бьется, и говорит ему:

— Оставь, хозяин, я сделаю.