Никогда не бывшая твоей

— В свою деревню. Я взяла билет на послезавтра. Мои сбережения подходят к концу, да и тебя я больше стеснять не могу.

Галина села и уставилась на мой живот.

— У тебя живота ни черта не видно.

— А мне кажется, что он уже распух.

— Это самовнушение. Я тебе говорю, что его невидно, значит, невидно. Сколько у тебя?

— Четвертый месяц.

— Молодец. Дотянула. Уже и аборт не сделаешь. И на работу не устроишься. Еще немного, живот и в самом деле попрет. Кому нужна брюхатая баба… Ты своим родным сообщила?

— Нет, — покачала я головой.

— Почему?

— У меня язык не повернется сказать, что я беременна.

— Решила, как снег на голову? Поразить неожиданностью?

— Что-то вроде того.

— Может, тебе помочь чем?

— Галь, ничего не надо. Я уезжаю. Вон, билет лежит. Посидим, что ли, в последний раз…

— Посидим, чего не посидеть.

Галина распечатала бутылку шампанского и, налив себе полный фужер, уставилась на второй пустой бокал.

— Тебе можно?

— Можно, если осторожно. Налей немного. Я как ни как домой уезжаю.

Я сделала пару глотков.

— Спасибо тебе, Галина, за все. Спасибо…

— Не надо благодарности, — резко перебила она меня. — Рано меня благодарить. Встань, пожалуйста.

— Зачем?

— Я хочу на тебя посмотреть. Ничего не понимая, я встала.

— Подними халат.

— Зачем?

— Какая тебе разница! Я же не мужик. Ты что, меня стесняешься?

Я пожала плечами и нерешительно задрала полы халата.

— Ерунда какая. Чего мне тебя стесняться?!

— Тогда что стоишь, как не живая?

— Я, по-твоему, прыгать должна?

— Боком повернись.

— Пожалуйста.

— Спасибо. Нет у тебя никакого живота. У тебя его вообще нет. Я думала, что тебя будет переть,, как на дрожжах, ты ж худая, да, видно, ошиблась. Обычно у полной женщины не видно, что она беременна, а у худых с нескольких недель все заметно. Ошиблась. У тебя ничего не видно.

— Я могу сесть?

— Конечно, садись.

Положив руки на стол, словно школьница, я опустила глаза и тихо спросила:

— А зачем ты рассматривала мой живот?

— Я думаю, тебе еще рано ехать в деревню. — Галина заметно волновалась, ее волнение было просто невозможно не заметить.

— Почему рано?

— Потому что еще месяц ты можешь пожить у меня.

— Зачем?

— Ну как зачем?! Тебе что, так хочется в свою деревню?

— Совсем не хочется, но я должна ехать. У меня закончились деньги, да я, наверное, уже надоела тебе до чертиков. Я все понимаю. Ты и так поступила со мной благородно. Пригрела меня на целый месяц. Я должна ехать. Там яблоки, деревенское молоко, яйца, творог, да и воздух совсем другой. Это полезно для ребенка. Сейчас мне и отблагодарить тебя нечем. Знаешь, если когда-нибудь захочешь, приезжай ко мне в гости. На речке отдохнешь, молочка парного попьешь, какая никакая, а польза. Где ты еще такую экзотику найдешь, если не у меня в деревне?

— Нет уж, дорогая, лучше ты ко мне. Меня деревенская жизнь никогда не привлекала.

— Почему?

Потому что какой-нибудь механизатор может меня девственности лишить! — Галина рассмеялась, но мне почему-то было не до смеха. Странно. Раньше я всегда костерила свою деревню на чем свет стоит, а теперь решила за нее заступиться.

— Ты что глупости говоришь? Никому твоя девственность на фиг не нужна, тем более, у тебя все равно ее нет.

— Шутка. Короче, твоя поездка в деревню откладывается на месяц. Если тебе выпадает шанс месяц в Москве пожить, не упусти, лови момент.

— И кто мне дает такой шанс?

— Я, конечно, кто же еще…

— А что я буду здесь делать?

— То, что ты делала и прошлый месяц. Спать да смотреть телевизор.

— А тебе-то зачем это надо? Тебе что, скучно?

— Ну как тебе сказать, чтобы не обидеть… Вообще-то мне скучать никогда не приходится… — Галина пристально посмотрела мне в глаза, затем сказала, чеканя каждое слово: — Анжела, я разговаривала с Яковом.

Я не поверила своим ушам и чуть было не свалилась со стула. Поняв до конца смысл сказанного, я просто заледенела от ужаса.

— Где? Как? Зачем? Почему? — запинаясь, спрашивала я.

— Я разговаривала с Яковом по телефону.

— Ты врешь!

Глава 15

Все, что происходило дальше, казалось мне сном, и я с трудом понимала, что это реальность. Я сидела, опершись о стену, тяжело дышала и пыталась понять, что говорит мне Галина.

— Короче. Я отыскала твоего Якова. Ты мне сказала номер его машины, а я позвонила своему другу в ГАИ.

— А зачем в ГАИ?

— Затем, что по номеру машины довольно просто отыскать ее хозяина.

— Никогда об этом не знала.

— Ты еще много чего не знаешь, но ничего, жизнь научит. Этот гаишник у меня раньше в любовниках ходил. Потом я его разжаловала. Сначала мы опасались, что Яков по доверенности ездит. Оказалось, нет. Нам повезло. Машина оформлена на самого Якова. Так что его координаты мы отыскали без труда. Я ему позвонила и представилась твоей сестрой.

Меня затрясло от возмущения, и я перебила Галину:

— Послушай, кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?!

— Что?! — Ей явно не понравился мой тон.

— Какое право ты имела разыскивать Якова?

— Я имела на это полное право. В конце концов ты мне не чужая! После всего, что с тобой случилось, ты пришла не к кому-нибудь, а ко мне! И ты у меня живешь!