Никогда не предавай мечту

– Прости, – возвращается она и наконец-то отключает телефон. – Я жду важный звонок. Но всё потом. Надо было сделать это сразу.

– Хочешь, я набью ему морду? – Макс пытается быть вежливым, но ярость его прорывается сквозь нейтральный тон.

Альда выдыхает шумно, смеётся и качает головой.

– Не стоит, Макс. Он даже этого не стоит, поверь.

Они пытаются есть, разговаривать, но хрупкое очарование свидания нарушено. У Альды грустные глаза, а Макс не может побороть желание спустить пар. И желательно на этом красавчике. Хотя он понимает: рано или поздно Альде всё равно придётся и объясниться с ним, и встретиться.

– Поехали домой, – грустно смотрит он на низкокалорийный десерт. Альда к нему так и не притронулась. Видимо, разговор испортил ей аппетит.

– Надо научиться с этим жить тоже, – говорит она после недолгого молчания. – Это часть жизни. Прошлое никуда не девается. Оно существует параллельно с нами, даёт о себе знать. Прорывается сквозь телефонные звонки. Я не слепая и вижу, как отличается моя семья и твоя. У нас не так.

– Тебя это держит? – спрашивает Макс и боится посмотреть на слишком серьёзную Альду.

– Уже почти нет, но я не могу до конца закрыть эти двери. Не общаться с матерью.

– А отец? Ты никогда не говоришь о нём. Он никогда не звонит тебе. Вычеркнул?

– О, нет, – сжимает она руль чуть сильнее, чем следует. – Он выжидает. Я не смогла выполнить предназначение из-за несчастного случая. Но это не значит, что отец оставил попытки пристроить меня повыгоднее.

– Коля в чём-то хорош для него?

Альда молчит слишком долго. Хочет соврать? Он поймёт, он почувствует её ложь. Хочется сказать: не стоит, не надо, но она и не пытается обмануть его.

– Я не знаю, – звучит как-то странно и задумчиво. – Не могу понять, что держало Колю возле меня. Чем он так хорош для родителей. Мать настаивает на том, чтобы мы… воссоединились. Насколько я понимаю, отец тоже не против. Я бы тоже не отказалась узнать, что всё это значит.

– А так бывает? – внутри Макса растёт протест. Желание защитить и спрятать Альду подальше от всех. Эгоистичное жлобское желание, но он ничего не может с собой поделать.

– Как видишь.

Она чего-то не договаривает. Но подробности можно узнать и чуть позже. Сейчас и этого откровения хватает с головой.

– Значит придётся встретиться и поставить все точки в этой мутной истории. А то там каша, слов не рассмотреть, смысла не понять.

– Как хорошо ты это сказал, – кивает Альда согласно. – Я уже думала. Мне не хватало духу. Я оттягивала. Но тяни не тяни, а нужно переступить и через эту черту. Иначе они потянут назад, как гири. Родители и их планы.

– Я не могу решить проблемы за тебя, – выталкивает воздух сквозь стиснутые зубы Макс. – Но я могу быть рядом, чтобы поддержать.

– Не надо, – мимолётно, скользяще проводит она рукой по его кисти. – Я справлюсь. А если будет тяжело, ты потом меня утешишь.

И звучит это слишком интимно. Так, что бьёт во все уязвимые места. И тем страшнее звучат Альдины слова, что обрушиваются на него, словно ледяной безжалостный душ.

– Я обещала тебе сюрприз. Сегодня я познакомлю тебя с самым любимым и дорогим мужчиной в моей жизни.

Глава 48

Альда

У Макса такое лицо, что Альда невольно сердится на себя.

– Это мой брат Валера, – произносит негромко, но очень мягко. У меня нет никого дороже и ближе. Если ты позволишь, он приедет сегодня вечером.

– Ты же не специально? – произносит Макс бесцветно. Лицо у него остаётся почти таким же, а плечи заметно расслабились. – Это ведь не игра?

Альда притормаживает и аккуратно заводит машину на стоянку возле какого-то здания. Молчит и смотрит на него.

– Я ничего не понимаю в играх, Макс. И лгать тяжело, практически невозможно. Лучше промолчать, если уж совсем никак нельзя по-другому. Иногда правда слишком жестокая, чтобы её произносить вслух. Я бы не стала намеренно вызывать в тебе ревность или смотреть, как ты отреагируешь на мои слова. Сказала, как чувствую и считаю. Я думала, ты помнишь. Кажется, я несколько раз рассказывала о брате и о том, как он мне дорог. Единственный близкий мне человек, для которого я не кусок мяса и не инструмент для ублажения чьих-то амбиций.

– Прости меня, – вот теперь черты его становятся мягче, а лицо перестаёт напоминать трещины в обветренных скалах. – В последнее время я много вспоминаю прошлое. Есть вещи, которые до сих пор слишком живучи. Я бы хотел забыть об этом, правда. Но память стереть невозможно. Это значит только одно: я должен поменять вектор своего отношения к подобным моментам, чтобы не подозревать, не видеть двойное дно там, где его нет и не может быть.

– Я не обижаюсь и не сержусь, – Альда прикасается к руке Макса, и он накрывает её пальцы горячей ладонью.

– Я ревнивый засранец, да?

У него дёргается уголок губ, но улыбка получается невесёлой, с горчинкой.

– Есть немного, – ей бы хотелось стереть с его лица печаль и досаду, но после марафона телефонных звонков, что устроили в кафе мать и Коля, она хорошо понимает, почему Максу сейчас непросто.

Он тяжело вздыхает, крутит головой, а затем смотрит глаза в глаза.